"Александр Фомич Вельтман. Приключения, почерпнутые из моря житейского " - читать интересную книгу автора

К получению жалованья Дмитрицкий выздоравливал; но однажды, во время
болезни своей, он надумался и решил, что глупое счастье надо заменить
чем-нибудь умным. И вот все время болезни он стал посвящать на изучение
волшебной науки, по части превращения листов. Эксперименты постоянного
совершенствования в науке он производил над помещиками, и, по пословице:
"бей сорок, бей ворон, добьешься и до белого лебедя", он зашиб однажды
изрядный куш у одного юного агронома. Деньги развивают фантазию и в
прохладных душах, с ними непременно хочется летать. Ремонтерство -
пресоблазнительное поручение для кавалериста *: подорожная на все четыре
стороны, пики" - в Бердичев. Отправился и наш герой в Бердичев. Счастлив.
Там-то в Бердичеве, тьма казначеев, тьма ремонтером, тьма понтеров, тьма
Эстерок или Эсфирей, Лий, Рахилей, которых называю! Рохли мм, жидок евреев -
иудеев - факторов, контрабандистов и талмудистов, панов, панн и паненок,
шляхтянок и гардеробянок. Чудо! Корчмы, бильярды, карты, коханки, мазурки,
панские реньчки ** и ножки, сто тысенц дьяблов и цо еще? - больше ничего не
нужно, всё есть. Дмитрицкии прибыл благополучно; по обычаю, остановился в
корчме, потому что где живет израиль, там нет домов, а есть корчмы: это ряды
длинных заездных мазанок с крытыми дворами напролет из грязной улицы в
вонючий переулок. Переднюю часть корчмы составляет комната для приезда
вельможных панов. Здесь можно присесть на стул, прилечь на канапе,
посмотреться в зеркало, выглянуть на улицу, раскинуть ломберный стол,
побеседовать с какой-нибудь Рифкой, угодливой хозяйкой в жемчужных мушках,
или с Пейсой, ее сестрой, или дочерью, с распущенными кудрями до плеч. И
Рифка и Пейса смотрят в глаза и неугомонно допрашивают, не потребно ли
чего-нибудь пану: "А может быть, пан покушает чего-нибудь? а может быть, пан
чай будет пить?... пан с ромом пьет?... а может быть, пан желает что
купить?" Только что пан заикнулся, Пейса уже исчезла, прокричала в нос на
дворе: "Хаймэ, Хаймэ!" - и еще что-то по-своему, и жидок Хайм бежит в ряды.
Глядь, из какой-нибудь лавки крадется Хайм, а за Хаймом из всех лавок бегут
Хаймы, Мошки, Иоски, Абрамки и Шлёмки с узлами. Хайм в двери, и все за ним.
Напрасно и Рифка и Пейса застановили двери, хотят припереть на крюк: жиды
ломят, проталкиваются, кладут на пол свои узлы, торопятся развязывать, и
каждый, бранясь по-жидовски со всеми прочими и охуждая чужие товары,
расхваливает свои и сует их в руки панские.
______________
* [3] Ремонтерством в дореволюционной русской армии называлась
командировка офицеров для закупки лошадей.
** [4] Ручки (польск.).

Этой картины, не только живой, но и писаной, не найдешь даже и в
Москве, где некогда, по татарскому обычаю, купцы держали при себе таких
сидельцев, которые тянули покупщиков к лавке за ворот.
Но мы еще не кончили описания корчмы. Рядом с приемной меблированной
комнатой лежит небольшая штуба хозяйская; здесь две кровати, подле окна
стол, в углу печка, подле печки лавка, в другом углу шкаф с посудою, по
стенам полки с горшками и плошками. Под заскорузлыми перинами ложе Рифки и
Пейсы с братьями и сестрами; на печке ложе старой жидовки, а на лавке
наймочки.
Все остальное протяжение корчмы, от улицы до переулка, разделяется на