"Александр Фомич Вельтман. Приключения, почерпнутые из моря житейского " - читать интересную книгу автора - Слышите! человек обирает будущего своего зятя, а я молчи! Отец будет
пить кровь своих детей, а мать - молчи! - Что вы скажете на это, Петр Григорьевич? - А то, что он мне не зять. - Но он мог быть зятем, а ты расстроил дело; у тебя в голове были только свои собственные выгоды, а не счастие дочери! - Как хозяин дома, я и должен был заботиться прежде об общем благе, а не о счастии одной дочери. - Прежде всего надо быть отцом, а потом хозяином дома! - Гм! если б ты была, кроме доброй матери, и хорошей хозяйкой, мне бы не нужно было думать о продаже дома. - Гм! если б ты был, вместо дрянного хозяина, добрый отец... Софья Васильевна не договорила, слезы хлынули градом, она зарыдала. Судьи пожали только плечами. Тем и кончился воображаемый суд. Петр Григорьевич и Софья Васильевна сели за стол. Петр Григорьевич был очень доволен собою, а Софья Васильевна несколько сердита. Но чтоб успокоить читателей и уверить, что продажа дома не развела дела, затеянного Софьей Васильевной, - дорогой гость, купец и вместе жених, Федор Петрович, сидел за столом на почетном месте; подле него сидел хозяин проданного дома, напротив - Саломея и Катенька, две невесты на выбор или какую бог пошлет. V Когда ухаживают за деньгами, тогда гладят и мешок, который заключает их в себе. Не удивительно, что и Федор Петрович, который, был чрезвычайно человеком, с своими собственными манерами, с своими причудами казаться простяком и необразованным, и даже с своим собственным наречием. Катенька не рассуждала, каков он, но смиренно и внимательно слушала, что говорят папенька, маменька и что отвечает им гость. Саломея Петровна, напротив, не слушала ни папеньки, ни маменьки, но прищурясь, с сухою усмешкою осматривала председящего гостя и иногда только прерывала русский разговор французским вопросом у матери: "Что это за человек?" "Это какой-то медведь; откуда он приехал?" Или приказывала сестре налить себе воды. Когда зашел разговор о баштанах и огородах, она спросила по-русски шепелявым языком на манер французского: - Из чего делаются огородные чучелы? Софья Васильевна покосилась на дочь, хотела замять ее вопрос каким-нибудь другим вопросом, но Федор Петрович, как учтивый кавалер и знающий, что такое чучело, не упустит отвечать: - Огородные чучелы разные бывают-с: ворону дохлую вешают, или кафтан распялют на палке. Без Софьи Васильевны положение Федора Петровича было бы затруднительно. Саломея Петровна загоняла бы его; Петр Григорьевич, как мужчина, своими рассуждениями поставил бы его в тупик, и Федора Петровича не заманить бы вперед и калачами; но Софья Васильевна так умела ловко спрашивать, подсказывать ответы, а иногда и отвечать вместо гостя; так умела внушить в него доверенность, что он мил, любезен, умен, остер; так умела поджечь душевное довольствие самим собой и всем окружающим, что Федор Петрович разгуторился, разговорился и так легко себя чувствовал, как будто в обществе |
|
|