"Александр Фомич Вельтман. Приключения, почерпнутые из моря житейского " - читать интересную книгу автора

- Прочь! - крикнул Георгий, оттолкнув мадам Воже, которая схватила его
за руку.
- Дерзкой мальчишка! я пойду все рассказать отцу и матери!
- Иди, рассказывай, я сам все расскажу!... все, дочиста!
- Георгий, извольте идти домой! - закричала во весь голос Воже. И она,
как демон, исступленно, бросилась на беспамятную Юлию Павловну; но Георгий,
обхватив ее, вытащил за двери, вытолкнул и припер их.
- Постой же, мальчишка! - вскричала мадам Воже, погрозив в дверь
кулаком.
Бегом побежала она домой, скрежеща зубами.
- Что вы бежите как сумасшедшая, мадам Воже? - спросил Филипп Савич,
сидевший у открытого окна, видя ее бегущую мимо дому с разъяренным лицом.
- Я вам скажу, я вам скажу! - вскричала мадам Воже. "Что там такое? -
подумал Филипп Савич, выходя навстречу в залу, - где ж она?"
В нетерпении узнать причину, он пошел через сени в комнату гувернантки,
но раздавшиеся слова на крыльце остановили его.
- Ах, старая чертовка, да ведь она околевает!
- Кто околевает? - спросил равнодушно Филипп Савич у вбегающей в сени
девки.
- Мадам, сударь, убилась до смерти.
- Что-о? Какая мадам?
- Наша, сударь, убилась до смерти! вон лежит у ворот.
Филипп Савич вышел на двор. В воротах лежала распростертая на земле
мадам Воже без дыхания, с раскроенным лбом, пена бьет изо рта. Вся дворня и
народ, собравшийся с улицы, стояли около нее.
- Что это с ней случилось? - спросил Филипп Савич.
- Прах ее знает, - отвечал один купец, - подхожу я к воротам вашего
благородия, смотрю, бежит она, да что-то бормочет по-своему, да, словно
слепая, как хватится в воротах об запор! так, как сноп, и свалилась: ни
словечка не молвила!
- Какой запор?
- А что ворота запирают, - отвечал конюх, - вы изволили приказать
пустить вороную по двору на травку; так, чтоб не ушла со двора, я и засунул
запор, чем ворота-то совсем запирать.
- Дурак! для чего ты не запер ворота? - вскричал Филипп Савич.
- Да как же проходить-то, сударь; у калитки еще зимой петли сломались,
так ее покуда заколотили, я докладывал тогда еще.
- Когда докладывал? врешь!
- Как же, сударь, раза три докладывал; а вы ничего не изволили сказать.
- Врешь!
Филипп Савич не любил выдавать деньги на разные требования своих
людей, - он подозревал, что эти мошенники нарочно сломают да скажут -
втридорога стоит починка, чтоб выгадать себе на вино. Посылать людей своих
за кузнецами, плотниками, слесарями он также не любил, подозревая, что они
сговорятся и обманут его. А потому он всегда ждал поры и времени, когда
накопится в доме порчи и ломи, и тогда подряжал сам починку гуртом. За этот,
с позволения сказать, скаредный расчет он платил за все не втридорога, а
вдесятеро: потому что искру тушить не то что пожар.
Между тем как Филипп Савич спорил с кучером о петлях калитки, мадам
Воже лежала на земле. Любовь Яковлевна и Георгий стояли также над ней с