"Александр Фомич Вельтман. Приключения, почерпнутые из моря житейского " - читать интересную книгу автора

Когда роковая тайна сердца Георгия заставила Юлию Павловну уйти домой,
друг ее перед вечером прислала к ней проведать о здоровье и просить к себе;
но Юлия Павловна как изнеможенная лежала уже в постели; ее пожирали
сладостные и горестные думы о любви Георгия.
Старушка Ивановна ужасно как надоела ей, - не дает ни минуты уединения,
все пристает, чтоб она выпила хоть чашечку липового цвету.
- Да выкушайте, барышня, пропотеете немножко, и все пройдет. Уж я вижу,
что у вас лихорадка, верно простудились как-нибудь; вчера ввечеру сыренько
было, а вы, верно, в саду чай пили. Да выкушайте же, барышня! как рукой
снимет; а то - избави бог - привяжется...
- Да отстань, Ивановна! Сказала, что не буду пить! Дай мне спокойно
полежать, поди себе!
- То-то и есть, что вы упрямы стали, а уж это худой знак! Чтоб
отделаться от Ивановны, Юлия Павловна должна
была притвориться спящею; но она забылась только перед светом. Сон ее
был страшен: ей снилось, что снова отец и мать лелеют ее юность, и она не
отходит от зеркала, все любуется на красоту свою и наряд невесты. Вдруг
является молодой человек, ее жених - это Георгий, она хочет подойти к нему,
но отец, в образе мадам Воже, говорит вдруг: "Позвольте! что это значит?
извольте садиться по углам!" Бедная Юлия садится в угол, со слезами украдкой
смотрит на сидящего в другом углу Георгия и терзается всеми мучениями
страшной разлуки. Но мать сжалилась над дочерью, и в то время, как отец
отвернулся, берет руки Юлии и Георгия и соединяет их. "Позвольте, это что
такое?" - восклицает отец. - "Молодые", - отвечает мать. "А, это дело
другое", - говорит отец и предлагает Георгию понюхать табачку. Георгий
отказывается, уверяет, что не нюхает; но Юлия Павловна шепчет ему: "Понюхай,
друг мой, не отказывайся, а не то папенька рассердится и выживет тебя из
дому!" Георгий нюхает. "Вот люблю, - говорит отец, - люблю покорность! Если
есть нос, отчего ж не понюхать, особенно когда старшие предлагают". Между
тем сбираются со всех сторон гости и поздравляют Юлию Павловну с счастливым
вступлением в брак; начинаются танцы с котильона; молодые танцуют вместе и в
то же время поминутно выбирают друг друга. Юлия Павловна счастлива, носится
по воздуху. Георгий то и дело подходит ее ангажировать. После танцев
наступает внезапно ночь. Юлия Павловна боится потерять Георгия, крепко
держит его в объятиях и с нетерпением ждет рассвета. Вот рассветает,
рас-свело; Юлия Павловна смотрит - на руках у нее не Георгий, но прелестная
девушка, совершенное подобие Георгия, точно как Георгий, переодетый в
женское платье.
- Ах, боже мой, я тебя не узнала! - говорит Юлия Павловна, целуя
девушку.
- Неужели, маменька, не узнали? свою Людмилу не узнали?
- Людмила! - с содроганием повторяет Юлия Павловна, - а где же Георгий?
- Он дома, я сейчас была у Любови Яковлевн.
- Вы виделись? - вскрикивает Юлия Павловна.
- Виделись.
- О, боже мой, что я сделала! зачем я дала клятву Любеньке утвердить
нашу дружбу союзом Людмилы с Георгием!... Нет, этого не может быть!...
- Как, маменька, вы сами желали...
- Нет, нет, нет! этого не может быть!
- Да почему же, маменька? Я умру, - сказала Людмила, залившись слезами.