"Евгений Велтистов. Золотые весла времени, или "Уйди-уйди"" - читать интересную книгу автора

Мальчики носились по газонам и дорожкам в азартных бездумных играх.
Мамы несли запеленутых, спящих младенцев, открыв миру их безмятежные лица.
На скамейках люди читали газеты, вязали, грелись на солнце, что-то
обсуждали.
Нас обогнали самокатчики. Ухватившись за деревянный руль, отталкиваясь
одной ногой, они быстро двигались на урчащих шарикоподшипниках к своей цели.
- Что это? - спросил молчавший до сих пор Ветер.
Я объяснил устройство самоката, хотя особо расписывать здесь было
нечего.
- Понятно, - отозвался Ветер. - Интересно: делай сам и кати.
Молча понаблюдали, как ватага ребят, стоя на коленях вокруг квадратной
доски, играет в деньги. Каждый по очереди ударом свинцовой биты старался
перевернуть разложенные на доске монеты. Если перевернет - забирает монету и
продолжает игру. Уловив несколько безмолвных приглашений, я выразительно
хлопнул себя по пустому карману и неожиданно ощутил приглушенный звон.
Неужели там мелочь, захваченная сегодня утром с письменного бюро? Но ведь
наши монеты сейчас не ко времени. Я подал знак друзьям отойти: без денег
здесь делать нечего.
- Расшиши, - глупо улыбаясь, я смаковал давно забытое слово. - Эта
шантрапа играет в расшиши.
Алена посмотрела на меня чуть удивленно и повторила, будто пробуя
иноземное слово на язык:
- Расшиши... Смешно-то как: рас-ши-ши... Запомним! А почему шантрапа?
- А потому! - небрежно ответил я, сунув руки в карманы старых штанов.
Вдруг откуда-то прилетел пронзительный, такой манящий звук:
"Уйди-уйди-уйди!.." Мы разом насторожились, огляделись и, не сговариваясь,
бросились на бодрый призыв в глубь сквера.
У шершавого тополя прямо на скамье восседал на самодельной каталке
безногий инвалид. Был он в солдатской гимнастерке с медалями - плотный, с
крупными чертами небритого лица, огромными ручищами. Туловище с загнутыми
штанинами крепко-накрепко прикручено ремнями к доске на шарикоподшипниках.
Возле инвалида - ящичек, в котором и таилось изобретение века. Вот инвалид
достает сильными пальцами из своего ящика обыкновенную трубочку, дует в нее,
и сразу с другого конца выскакивает, надувается красномордый чертик с
вытянутыми рожками, и трубка, ко всеобщему восторгу, голосит:
"Уйди-уйди-уйди!"
Я заметил, что золотистое лицо Алены стало серебреть, и понял ее.
Пробился к скамье, чувствуя, как жарко дышат в затылок мои приятели,
спросил, преодолевая стук сердца:
- Сколько, дядь, а?
- Рупь. - Продавец высморкался в несвежий цветастый платок.
Я достал из кармана мелочь, быстро пересчитал. Будь что будет! Кругляши
чеканки пятидесятых и более поздних лет затеряются в общем потоке монет.
- Мне надо три штуки! - объявил я, переминаясь с ноги на ногу.
- Сколько наличными? - лениво поинтересовался продавец.
- Два с полтиной.
- Гони.
Я высыпал в твердую, как асфальт, ладонь мелочь. Дядька, не глядя,
бросил ее в ящик, протянул три трубки. Потом он достал из ящика деревянные
колодки, приподнял свою тележку на вытянутых руках и ловко плюхнулся со