"Евгений Велтистов. Золотые весла времени, или "Уйди-уйди"" - читать интересную книгу автора

бандюг. И тут же забыли о подвигах соседа: наутро чистая милицейская форма,
как всегда, сохла на веревке, а мы привычно гоняли по площадке мяч.
Когда я закончил выступление, то и не подозревал, какие неожиданности
случатся вскоре и что их причиной будет обыкновенная лампочка.
После выступления я шепнул председателю, что спешу, и пошел за кулисы.
А за сценой - тьма египетская: кто-то выключил "дежурную" копеечную
лампочку. Взобрался я осторожно по ступеням, попробовал найти дверь с
табличкой "выход" и не нашел ее. Сделал в темноте несколько шагов и рухнул
куда-то вниз, в глухое, мертвое пространство, будто в ночную пропасть. Успел
лишь выбросить вперед руку со своим верным портфелем, с которым не расстаюсь
никогда.
...Очнулся я на лавочке в маленьком уютном дворе. Со всех сторон
зеленый квадрат обступили старинные особняки. За особняками - современные
дома, и среди них - знакомое пузатое здание с куполом. Да это клуб, где я
только что выступал!
Недалеко от лавочки - мой портфель. И все из него вытряхнулось. Зонт,
бумаги, авторучка. Попытался встать, чтоб собрать вещи, и повалился на
лавку. Так... Левая нога совсем непослушна - вывихнута или, даже хуже того,
сломана.
- Больно? - вдруг раздался рядом писклявый голос.
Я повернул голову и увидел девочку с исписанным листком в руке.
- Девочка, - сказал я, - полозки бумагу в портфель.
- Сейчас. А что такое "Уйди-уйди"? - Она вчитывалась в мои каракули.
- Это рукопись, - ответил я. - А рукописи нельзя читать без разрешения
автора. Иди играй.
Я нарочно соврал: в новой повести, кроме названия и нескольких страниц
начала, ничего пока не было.
А девчонка не отстает:
- Вы тот самый писатель, который пропал из клуба? Вас ведь ищут, мы
были там...
- Раз ищут, значит, найдут, - успокоил я ее. - А "Уйди-уйди" - это
древняя довоенная игрушка...
- Довоенная, - повторила шепотом моя собеседница и затаила на миг
дыхание. - А какая?
Нет, голос у нее вовсе не писклявый, а приятный, теплый.
Я оперся спиной о твердь скамьи, приподнялся, огляделся.
Смотрю: рядом с девчонкой в красной майке и отбеленных солнцем и
стиральным порошком голубых джинсах два пацана - один вроде бы прирожденный
спортсмен, загорелый, с выпуклой мускулатурой, а второй - подлиннее и
похудее - бледный, даже чуть синеватый, с выдающимися ушами и шлеп-шлеп
губами.
- Кто вы такие? - спросил я, постепенно приходя в себя.
Оказалось, девочку звали Аленой, а ее братьев - Киром и Ветром. Как я
потом выяснил, "Алена" было имя подлинное, зафиксированное в метриках. Кир
же был наречен от рождения Кириллом, а Ветер - Вертером. Когда подрос и стал
соображать, что к чему, ему, естественно, не очень понравилось это
романтическое имя. И он объявил себя Ветром; а брат и сестра при особых
обстоятельствах, когда обществу требовалось проявление необычных
способностей старшего брата, величали его Ветрогоном.
- У нас есть свой больной, - объявила Алена, уложив все мои вещи в