"Евгений Велтистов. Золотые весла времени, или "Уйди-уйди"" - читать интересную книгу авторабандюг. И тут же забыли о подвигах соседа: наутро чистая милицейская форма,
как всегда, сохла на веревке, а мы привычно гоняли по площадке мяч. Когда я закончил выступление, то и не подозревал, какие неожиданности случатся вскоре и что их причиной будет обыкновенная лампочка. После выступления я шепнул председателю, что спешу, и пошел за кулисы. А за сценой - тьма египетская: кто-то выключил "дежурную" копеечную лампочку. Взобрался я осторожно по ступеням, попробовал найти дверь с табличкой "выход" и не нашел ее. Сделал в темноте несколько шагов и рухнул куда-то вниз, в глухое, мертвое пространство, будто в ночную пропасть. Успел лишь выбросить вперед руку со своим верным портфелем, с которым не расстаюсь никогда. ...Очнулся я на лавочке в маленьком уютном дворе. Со всех сторон зеленый квадрат обступили старинные особняки. За особняками - современные дома, и среди них - знакомое пузатое здание с куполом. Да это клуб, где я только что выступал! Недалеко от лавочки - мой портфель. И все из него вытряхнулось. Зонт, бумаги, авторучка. Попытался встать, чтоб собрать вещи, и повалился на лавку. Так... Левая нога совсем непослушна - вывихнута или, даже хуже того, сломана. - Больно? - вдруг раздался рядом писклявый голос. Я повернул голову и увидел девочку с исписанным листком в руке. - Девочка, - сказал я, - полозки бумагу в портфель. - Сейчас. А что такое "Уйди-уйди"? - Она вчитывалась в мои каракули. - Это рукопись, - ответил я. - А рукописи нельзя читать без разрешения автора. Иди играй. начала, ничего пока не было. А девчонка не отстает: - Вы тот самый писатель, который пропал из клуба? Вас ведь ищут, мы были там... - Раз ищут, значит, найдут, - успокоил я ее. - А "Уйди-уйди" - это древняя довоенная игрушка... - Довоенная, - повторила шепотом моя собеседница и затаила на миг дыхание. - А какая? Нет, голос у нее вовсе не писклявый, а приятный, теплый. Я оперся спиной о твердь скамьи, приподнялся, огляделся. Смотрю: рядом с девчонкой в красной майке и отбеленных солнцем и стиральным порошком голубых джинсах два пацана - один вроде бы прирожденный спортсмен, загорелый, с выпуклой мускулатурой, а второй - подлиннее и похудее - бледный, даже чуть синеватый, с выдающимися ушами и шлеп-шлеп губами. - Кто вы такие? - спросил я, постепенно приходя в себя. Оказалось, девочку звали Аленой, а ее братьев - Киром и Ветром. Как я потом выяснил, "Алена" было имя подлинное, зафиксированное в метриках. Кир же был наречен от рождения Кириллом, а Ветер - Вертером. Когда подрос и стал соображать, что к чему, ему, естественно, не очень понравилось это романтическое имя. И он объявил себя Ветром; а брат и сестра при особых обстоятельствах, когда обществу требовалось проявление необычных способностей старшего брата, величали его Ветрогоном. - У нас есть свой больной, - объявила Алена, уложив все мои вещи в |
|
|