"Евгений Велтистов. Глоток Солнца" - читать интересную книгу автора

он бежал по лестнице и с таким азартом уничтожал салаты. Он, всегда
бледнолицый, сейчас даже порозовел.
- Значит, летишь? - сказал Андрей и удивил меня еще больше: он ведь не
интересовался спортом, просто не обращал на него внимания; мне казалось,
он не отличит гравилет от вертолета.
- Ага! - кивнул я.
- Хорошо. Наверно, это хорошо, - так просто и тепло сказал Андрей, что
мне захотелось взять его с собой. - Это там, над морем?
Нет, он словно свалился с Луны! Тысячи людей только и ждали этого дня,
а он - "над морем?"... Но мне не хотелось говорить ему насчет Луны, я
опять кивнул:
- Да, над морем.
Тут в дверях засияло большое красное ухо, и нас прервал Кадыркин. Это
маленький курчавый математик с выдающимися ушами. Я ничуть не
преувеличиваю - про него все так и говорят: "Сначала появляются уши, потом
появляется Кадыркин". Он крикнул с порога:
- Прозоров, хватит жевать! Есть проблема.
Я чуть не подавился салатом. Кадыркин так и крикнул: "Проблема".
Андрей сразу встал и превратился в прежнего Андрея, словно застегнулся
на все пуговицы.
- Какая сегодня лекция? - спросил он меня, готовя дипломатичное
отступление.
- Не помню... Кажется, светящиеся мосты. Это которые между галактиками.
- А-а, лошадки в одной упряжке бегут с разными скоростями!
- Школьная загадка, - вздохнул я. - Проходили: скука.
- Ну вот что, - Андрей нахмурился, сердясь неизвестно на кого, -
сегодня никаких лекций, никакой работы.
- У меня задание для Сима.
- Я скажу Симу, чтоб он не открывал тебе дверь. Ты должен отдыхать.
Тут уж я взвился: откуда этому теоретику знать, что делать спортсмену
перед стартом!
- Андрей, - сказал я угрожающе, - я тебя нокаутирую одним пальцем.
- Тебе и так достанется. Счастливо.
Он спокойно повернулся и ушел к Кадыркину. Честное слово, будь я трижды
гением, я бы не носил так торжественно на плечах свою хоть трижды
выдающуюся голову! Мало я погонял его по лестницам...
Я не изменил своего обычного режима перед гонками. Во-первых, не
пропустил лекцию: забрался в зимний сад и под какими-то колючими кустами
включил телевизор. И сразу же окунулся в пространство, населенное
галактиками, и с легкостью спящего понесся навстречу далеким мирам,
представшим предо мною - ничтожной песчинкой мироздания - в виде изящных
устричных раковин и клубка скрученных в кольца змей, ярких блестящих шаров
и едва различимых пятен темного тумана. Где-то вдали от меня они жили
своей жизнью, как грозовые облака в глубинах неба, взрывались и угасали,
крутились и разлетались в разные стороны. Я слышал знакомый голос
профессора, вглядывался в мелькавшие формулы, а сам думал, как эта лекция
запоздала. Она безнадежно устарела бы даже для древних египтян, имей они
телевизоры. То, что я видел, было тысячи и миллионы лет назад, и кто
знает, какие они теперь - эти спиральные и эллиптические, разложенные по
научным полочкам, расклассифицированные, как домашние животные, галактики.