"Михаил Веллер. Точка зрения." - читать интересную книгу автора

преткновения мне было не спихнуть. Я опасался, что если прочту редактору
лекцию на тему "что такое рассказ", литературные взгляды его, возможно, и
расширятся, но перспектива нашего сотрудничества сузится до черты порога.
Эти две формулировки - "молодой автор находится в поиске" и "писатель
еще не нашел своей темы" - реяли над моим бедствием как два черных
вороновых крыла. Впоследствии прибавилась еще пара дубинок: "нарочитая
усложненность" и "неясно авторское отношение".
Мне же всегда хотелось писать именно разные рассказы. Не то чтобы
хотелось - они должны быть разные. Так я чувствую и понимаю. Каждый
материал сам выбирает свою форму, и каждый рассказ - это не изложение
неких фактов и мыслей, но больше - это всегда нахождение единственного
органичного воплощения материала, построения его, языковых средств,
позиции автора, чтобы в результате из этого единого целого возникла та,
если можно так выразиться, надыдея, которая и является сутью рассказа.
В идеале каждый рассказ - это открытие другого мира, а не еще одна
дверь в мир один и тот же.
Можно, найдя удачную формулу и "поставив руку", писать рассказы
схожие, где автор ясен сразу по одному рассказу. "Мир Лондона", "мир
Шукшина". У каждого - своя сфера, за ее пределы он не ходок. Пусть он
гений, талант, мир его уникален, воззрение самобытно, - но жизнь-то -
всякая! Каждая комбинация элементов неповторима и дает другой мир; должны
быть разными и рассказы, а не ситуации и даже не характеры, - мир
рассказов должен быть разным.
Подобными объяснениями я пытался оправдывать свою преступную
разноплановость и непохожесть рассказов. В чем мало преуспевал. Я казался
сам себе то бесталанным Дон-Жуаном от новеллистики, но неправильной
пчелкой из "Винни-Пуха", которая делает неправильный мед.
На мое везение, был конкурс ленинградских фантастов (анонимный!), и
мой рассказ занял первое место. Его напечатали в Риге, взяли в альманах,
перевели в Болгарии и охаяли в других местах, - кому это не знакомо. Но -
стали брать: по одному рассказу из пяти-шести, советуя и надеясь, что в
будущем получат все рассказы наподобие понравившегося, "сильного", - чтоб
попохожее.
И только на тридцатом уже году жизни я познакомился с одним более чем
признанным писателем, автором десятка книг и среди прочего - мощных
рассказов, который поведал, как, будучи помоложе, наполучал критических
шпилек за "разнородность" своих рассказов, за убежденность, что рассказы и
должны быть разными. Я, помнится, дернулся и помахал руками. И весь тот
вечер норовил макать сигареты в чай и перебивать старшего единомышленника
маловразумительными восклицаниями в том духе, что как это здорово.
И всегда хотелось мне выпустить такую книгу, чтоб все рассказы в ней
были разные - даже если у меня есть и сходные. Потому что сборник
рассказов представляется мне не в виде строя солдат, или производственной
бригады, или даже компании друзей или семейства за столом, а в виде
собрания самых различных людей, по которым можно составить представление о
человечестве в целом. Отбор по росту, расе, полу или профессии здесь
просто неуместен. По человеку - всех рас, народов, ростов и судеб. А
общего у них то, что все они люди с одной планеты. И чем более разными они
будут, тем богаче и полнее составится в единое целое мозаика жизни.