"Василий Дмитриевич Великанов. Тихое оружие " - читать интересную книгу авторапологом все слышно... Там дети и, может быть, посторонние..." Ее
предупреждали, что и стены могут иметь уши... Отодвинув полог, закрывавший дверной проем, в маленькую комнату вошел крепкий подросток в потертой вельветовой курточке и таких же шароварах. На ногах большие опорки, перетянутые бечевкой. Русые волосы торчат в разные стороны, напоминая ежика. Подросток вперил в Нину серьезные голубые глаза: в них были любопытство и настороженность. Нинины глаза встретились с глазами мальчика. Оба напряженно, испытующе посмотрели друг на друга. - Ты что, Артем, не узнаешь старшую сестру? - спросил Григорий Михайлович. - Помнишь, Нина приезжала к нам до войны в Сухиничи и катала тебя на санках? - А-а... - рассеянно протянул Артем и по-взрослому подал руку. Нина порывисто обняла парнишку и поцеловала в лохматую голову: волосы его отдавали весенней свежестью. Артем резко отстранился и потупился, смущенный неожиданной лаской. Высунув из-за полога головы, в маленькую комнатку уже заглядывали Сережа, Володя и Милочка. Отец тут же строго предупредил детей: - Нина будет жить одна, и я запрещаю вам переступать этот порог без ее ведома: она не совсем здорова. И ты, Нинушка, не особенно их привечай, а то не будет тебе покоя. Им только дай повадку! Григорий Михайлович с Артемом вышли из Нининой комнаты. Оставшись одна, девушка осмотрелась и, заметив на стене, около шкафа, старенькое, с "веснушками", зеркало, заглянула в него: "Ой, как раскудлатилась! И лицо почему-то красное..." Нина причесалась и прошла в В это время с улицы Анна Никитична внесла кучу высохшего белья, пахнущего ветром и солнцем. Сложив его на печку, стала собирать ужин. Солнце уже было на закате и, огромное, красное, отражалось в окнах огненными бликами. Нина взяла на руки Павлика и села с ним за стол. Вслед за ней уселись и остальные дети. Отталкивая Володю и прижимаясь к Нине, Милочка ревниво пролепетала: - И я с тобо-ой... Усевшись за стол напротив "дочери", Григорий Михайлович любовался ею, окруженной детишками, удивлялся и радовался тому, как легко и быстро входит Нина в свою роль, располагая к себе младших "братишек" и "сестренку". Потом с улыбкой начал рассказывать: - Мать, слышь, иду я с Артемом домой, а соседка-балаболка встречает нас на улице, около двора, и тараторит. "Ой, какую радость-то тебе, Михалыч, господь бог послал! Дочка-старшуха пришла. Ну прямо вылитая лицом в тебя, и если бы ты, кой грех, стал бы отказываться от нее, никто бы тебе не поверил. Как две капли воды..." Ставя на стол большой чугун с тушеной картошкой, Анна Никитична хмуро проговорила: - Теперь уж никто не будет знать: только сыч, да сова, да людей полсела. - Ну и пускай мелет, - усмехнулся Григорий Михайлович, взглянув на Нину. - Бывает, что и пустая болтовня в толк идет... Артем повел на отца вопросительно-пытливым взглядом, и тот понял, что |
|
|