"Василий Дмитриевич Великанов. Тихое оружие " - читать интересную книгу автора

маленькую, с окошечком во двор, и уложила на узкую железную кровать.
Накрывая Нину вылинявшим байковым одеялом, сказала:
- Отдохни тут, поспи. Притомилась ты и передрогла...
Нина хотела было спросить, а почему дверь не навешена, но хозяйка
уловила ее взгляд и, закрывая дверной проем брезентовым пологом, пояснила:
- Досок не хватило. Пока обходимся и так, а теперь вот надо бы, да...
Анна Никитична не закончила затаенную мысль, но Нина и без того поняла:
если теперь делать дверь, то это кому-то может показаться странным.
Занавесив проем, хозяйка вышла в большую комнату и шикнула на детей:
- А вас чтоб не было слышно! Не лезьте к Нине, не докучайте. Устала
она.
Девушка слышала, как Анна Никитична вышла на крыльцо - очевидно,
достирывать белье, и ребята приглушенно заговорили между собой.
Нина приподняла с подушки голову и взглянула в окно: на задах соседнего
двора, около дзота, стояли два немца с автоматами. Значит, тыл перекрыт
наглухо, и она теперь будет жить как в капкане...
Нина опустила голову на туго набитую перьями подушку и закрыла глаза.
Попыталась задремать, но тревожные мысли не давали покоя, будоражили,
волновали.
Услышав шорох, девушка приоткрыла веки и заметила лукавое личико
Милочки. Отвернув край полога, девочка подняла вверх пальчик и, посматривая
то на Нину, то на братишек, прошептала:
- Тише, мыши, кот на клыше, кошку за уши ведет, Нине спать не дает.
"Какая милая девчушка... - подумала Нина. - И как только родители
решились на это? И как мне от ребятни схорониться? Ведь они любопытные и
пронырливые. А вдруг заметят что-нибудь и проговорятся на улице? Милая
мамочка, если бы ты знала, где я теперь... Нет, лучше тебе не знать об
этом!"
Как ни будоражили Нину тяжкие мысли, но усталость взяла свое и девушка
погрузилась в сон. Сколько она проспала, не знала. Ей показалось, что только
прилегла, чуточку вздремнула, и вдруг всем существом почувствовала, что в ее
комнате находится какой-то человек.
Приоткрыв глаза, Нина увидела возле кровати, на табуретке, худощавого
мужчину средних лет. Голова с проседью, в очках, левое стеклышко склеено.
Смотрит на нее пристально, будто изучает черты лица, узнает и вроде как
сомневается. Да, похож на доброго сельского учителя, как говорил "Седов".
Улыбается краешками губ.
- Здравствуй, дочка, - тихо сказал он. - Отдохнула? - "Отец" наклонился
и поцеловал девушку в румяную щеку. - А ну-ка, Нинушка, встань! Я посмотрю
на тебя, какая ты теперь стала...
Девушка сбросила с себя одеяло и, одернув юбку, встала во весь рост
около койки. Григорий Михайлович тоже поднялся с табурета и, положив руки на
плечи девушки, с улыбкой произнес:
- О, да ты вон какая рослая! Догнала меня. Нина смущенно улыбнулась:
- Тогда, в Сухиничах, я была совсем еще девочкой...
- Да, да, конечно, - закивал "отец". - А как жила с мамой?
- Ничего, но голодновато только.
- Ну, мы тебя подкормим. У нас еще, слава богу, коровка сохранилась...
Разговаривая с Григорием Михайловичем как с родным отцом, Нина про себя
удивилась: "А чего это мы наедине-то притворяемся?" И тут же все поняла: "За