"Василий Величко. Кавказ " - читать интересную книгу автора

недавних побед, - в руки духовно-мелкой кавказской бюрократии, среди которой
и доселе непомерно велик процент отбросов; классическая система, с отказом
от воспитательных задач, для детей племен воинственных, подвижных,
исторически несклонных к большим дозам сухого книжного знания, страдающего
очевидно неприменимостью к жизни; наконец, данайские дары российского
общественного мнения и печати периода самоотрицания и утраты национального
чувства - все это было, несомненно, ядовитой духовной пищей с точки зрения
русских интересов . Нагляднейшим издевательством над этими интересами полна
кавказская печать со времени шестидесятых годов. Даже то, что во внутренней
России было суровой, но здравой и благотворной по последствиям критикой
изъянов нашей жизни, являлось и является доселе на кавказской окраине
поводом к злорадному осмеянию, к огульному отрицанию всего русского в
созидательном смысле этого слова.
Много влиял в этом направлении личный состав того прошлого российского
элемента, который местные жители считали русскими деятелями. Между прочим,
на Кавказ попадали недобровольно люди, политически неблагонадежные, не
стеснявшиеся там в выражении своей ненависти ко всему русскому строю;
местное население жадно слушало небылицы и резкие суждения, распространяемые
такими людьми, настроение которых поддерживало или даже вызывало
центробежные стремления среди нарождавшейся туземной интеллигенции.
В частности, на Кавказ разновременно было выслано или принято на службу
довольно много поляков , не примирившихся с русской государственностью и не
останавливающихся перед самыми иезуитскими средствами, чтобы вредить
русскому делу. Плоды их разрушительной работы и доселе можно проследить в
некоторых местах. Являясь по мундиру и языку пришлыми русскими чиновниками,
они эксплуатировали, притесняли и дразнили народную массу, роняя, опорочивая
в ее глазах русское имя, а наряду с этим сближались с беспокойнейшими слоями
разноплеменной туземной интеллигенции, порождая и обостряя в ней
отрицательное отношение к русской государственности.
По многим признакам, есть, в частности, серьезное основание утверждать,
что некоторые местные волнения начинались не без польских внушений, и что
армянская инсуррекционная программа, о которой будет сказано ниже, есть лишь
выработанная в тридцатых и усовершенствованная в шестидесятых годах
разновидность подобной же программы польского жонда.
Отрицательное значение имел также наплыв немцев в ряды кавказского
чиновничества, так как даже лучшие и лояльнейшие из них не могли обладать
тем напряжением русского национального чувства и самосознания, которое
необходимо на окраине, подлежащей культурному объединению.
Само собой разумеется, что окрашивающая среда должна быть, особенно при
отсутствии численного преобладания, богата красящими элементами . Для
космополитически настроенных немцев такая русская задача была не по плечу.
Если только что высказанный вывод непонятен многим представителям русского
правящего класса, то лишь в силу малого знакомства нашего с государственной
наукой, вследствие слабости национального самосознания и достоинства.
Сущность данного вопроса прекрасно понимают в Германии, где весьма искусно
распределяют по всем нужным местам, именно пруссаков , как представителей
государственного цемента.
Все, что создано на Кавказе шестидесятыми годами, - новые
правительственные учреждения, классовые перемены, племенные соотношения,
политические тенденции, перемены экономические и бытовые, - все это обошлось