"Иван Величко. Внимание, мины! " - читать интересную книгу автора

веревки воздушный шар. И вот прозвучала команда Скрябина:
- Дать свободу!
Гондола аэростата оторвалась от земли. Довольно свежий ветер подхватил
воздушный шар и понес его от Москвы на север. Стрелка вариометра,
показывающего скорость подъема или спуска, замерла на нуле. Летели на высоте
около 400 метров.
Потом аэростат стал снижаться. В гондоле находился балласт -
двадцатикилограммовые мешки с песком. Чтобы прекратить снижение воздушного
шара, песок через специальный фартук металлическим совком сбрасывали за
борт.
Настало время приземления. Я посмотрел вверх. Там находился короткий
рукав - аппендикс, как называли его. Специальным устройством через этот
аппендикс можно было выпустить из оболочки аэростата газ. Потянув за
веревку, открыл клапан и начал стравливать водород.
Аэростат стал медленно снижаться. Из гондолы выпустили гайдроп -
толстый канат длиной около 80 метров. Он коснулся земли и потащился по полю.
Настал момент, когда нужно было быстро вскрыть "разрывное" - большой
треугольный вырез в верхней части оболочки, заклеенный специальным
полотнищем.
Воздушный шар почти касался земли. Через "разрывное" водород вырвался
наружу, и мы плавно опустились на колхозное поле в Ярославской области...
Таких полетов курсантам предстояло совершить несколько, прежде чем
пересесть на дирижабль.
Учеба продолжалась. Уже многое было усвоено. Совершил несколько полетов
на аэростате и Порфирий Полосухин. Но его больше увлекало другое. Он
поступил в Высшую парашютную школу и все свободное время отдавал прыжкам. Из
школы приходил возбужденным, делился своими впечатлениями, рассказывал о
достижениях парашютистов-спортсменов.
Специальной инструкцией воздухоплавателям запрещено было летать без
парашютов, и в программу школы включили прыжки.
...Самолет По-2 поднялся на высоту 700 метров. Как учили, по команде
"Пошел!" ринулся вниз головой навстречу неизвестности. Да, неизвестности!
Ибо нельзя представить по рассказам других, что происходит с человеком в тот
миг, когда он отделяется от самолета. В короткие мгновения, пока
раскрывается парашют, кажется, что вся жизнь промелькнула в памяти. И только
резкий рывок, переход в нормальное положение - ногами вниз, да постепенное
замедление падения возвращает к действительности. Чувствуешь ты не просто в
небе, - седьмом небе: хочется кричать от радости. Вырастаешь в своих
глазах...
А ты в это время смотришь вниз и рассчитываешь, как бы лучше
приземлиться, не попасть в огород или не сесть на крышу какого-либо дома. Но
вот земля приняла тебя (никогда раньше не думал, что она такая твердая), а
парашют протащил за собой метров пять-семь. И все. Прыжок совершен, а с
тобой ничего не произошло...


* * *

Размышляя о прошлом, я осматривал районный центр. "Да, здесь и войной
не пахнет", - подумал я. Но первое впечатление было ошибочным. Мирные жители