"Татьяна Веденская. Утро после Happy End " - читать интересную книгу автора

прожила неподалеку от мамы в деревне Леоново, доверху набитой цыганами.
Бабушка хоть и жаловалась на здоровье, не умолкая, но дожила до девяноста
трех лет и скончалась от угара. Забыла по старости и склерозу открыть
заслонку, да и уснула навсегда.
- Покойся с миром, - пускала слезу мама. Я тоже присоединялась, хотя у
меня лично с Леоновым были связаны самые противоречивые воспоминания. Бабуля
в интересах моего блага нещадно стегала меня прутьями и заставляла полоть
огород. До сих пор меня воротит от одного вида перепаханной земли. Однако
она же читала мне на ночь самые невероятные, самые сказочные сказки и поила
меня самым вкусным молоком "с-под коровки". Была в этом своя, незабываемая
прелесть. А вот Косте наша ностальгия была глубоко чужда. Из чистого
воспитания он с лицом мученика сопровождал нас, но в каждом его взгляде
читалось, что я потом, дома отвечу за все его страдания.
- Там пахнет навозом!
- Ну и что?!
- Там грязь! Я заляпал свой костюм!
- Надо было быть осторожнее!
- Я предельно осторожен. Да на стройке чище, чем в твоих Петушках, -
стенал он, спеша донести драгоценный костюм до химчистки. Забыла, я
говорила, что он брюзга? Нет? Так вот, ко всему прочему мой муж оказался еще
и брюзгой. Вот так-то. Семейная жизнь улыбалась мне во всю ширь белозубой
улыбки. Но поскольку супруг не пил (в отличие от меня, кстати), не курил,
был аккуратен до педантичности (что было бы просто ужасно, не будь я сама
повернутой на всю голову педанткой) и тратил на семью достаточно своих
мужских денег, мой брак мог считаться и считался всеми окружающими весьма и
весьма удачным. Потрясающе! Мы с мужем могли провести дома весь вечер, не
перебросившись не единым словом ("передай мне солонку" не считается), но у
нас был удачный брак!
- Чего ты хочешь?! - устало спрашивала Дудикова, с которой, если можно
так выразиться, я жила настоящей духовной жизнью. - Налить?
- Налить, - согласилась я. - Много ли я хочу? Просто мне не хватает его
внимания. Мы с ним практически чужие люди.
- Невозможно прожить вместе четыре года и остаться чужими людьми. Ты
сама-то прикинь, - призывала меня к порядку она.
- Я и прикидываю, - кивнула я. - Это означает, что мой муж - уникальный
тип. Мы с ним просто неизлечимо отдалены друг от друга. Смертельно!
- Разведись?! - осторожно предложила Динка.
- Что?! Я приличная женщина, - испугалась я. - И потом, когда-то мы
искренне любили друг друга.
- Н-да? И куда же все делось? - резонно удивилась Динка. Это, кстати,
был хороший вопрос. Когда-то, еще в детстве, я пообещала, что буду честной
хотя бы по отношению к самой себе. Обещание это неоднократно приносило мне
проблем, потому что я отнюдь не всегда вела себя, что называется, как
подобает. Много раз мне приходилось честно признаваться, что вот тут-то я
вела себя как стерва, а вот тот-то совершенно ко мне равнодушен, а я сама
себе все просто напридумывала. Однажды мне даже пришлось признаться самой
себе, что я таки действительно не заслуживаю того повышения зарплаты,
которого прошу и даже требую, но в котором мне категорически отказывают. Так
что теперь мне пришлось честно признать, что я так и не поняла до конца тех
аргументов, исходя из которых мой Костя вдруг снизошел до моей, в общем-то,