"Татьяна Веденская. Брачный марафон " - читать интересную книгу автора

за барной стойкой.
- Еще мартини? - вежливо переспрашивал бармен, а я кивала и пыталась
выяснить у него, почему это они - мужики, такие козлы. И, главное, почему
это одни (имелись в виду такие, как бармен, мой братец и большинство
обычных, не мормонских мужиков) жадятся на каждый рубль и норовят дать жене
в нос, если она найдет зарплату, а другие (имелся в виду Олег Петрович)
оплачивают по три съемные квартиры и умудряются содержать четыре фактически
семьи сразу. И почему это я должна считать мерзавцами последних (Олега
Петровича) и пытаться полюбить первых (жлобских подонков). И кому это все
надо?
- Ты еще спроси, что делать, Чернышевская! - обиделся бармен и стал
недоливать мне мартини. А между тем основную зону проблем он очертил очень
верно. Мне, почти тридцатилетней женщине, впервые в жизни предстояло найти
ответ на вопрос "Что делать". И надо честно признать, что это меня
совершенно не радовало.

Глава 2. Кто к нам с чем зачем, тот от того и того...

Трагедия моей жизни заключается главным образом в том, что я всегда
уповаю на высшие силы и надеюсь, что все "складется" само. В основном так и
происходило. Я бегала по поляне и нюхала ромашки, а Божественная Воля в лице
моей матушки исполняла все необходимое. Оставалось только принять
исполненное по описи. И почему меня это так обижало? Мечтала-мечтала о
самостоятельности, вот и накаркала. Что с ней теперь делать, ума не приложу.
Шесть прекрасных лет я приезжала на Юго-Западную и восхитительно чувствовала
себя хозяйкой ставшей почти родной квартиры. Стоп, так нельзя. Сейчас, когда
я точно знаю, что прошлого не вернуть, я обязана думать по-другому. Буду
учиться думать про всю мою жизнь с Олегом Петровичем в
мстительно-уничтожающем стиле. "Шесть ужасных лет я перлась сквозь пургу на
Юго-Западную, где мучилась от одиночества, пытаясь... что же я пыталась? Как
бы поужасающее выразиться? Пыталась готовить ужасно изысканные блюда, чтобы
развлечь издевательски веселых подруг, которые мучительно часто приезжали ко
мне в это мрачное логово мормона. Мучительно часто мы зажигали отвратительно
пахнущие лавандой свечи и гадали на горьком и ужасно черном кофе, которое
предсказывало всем нам мучительные и ужасные гадости. А сколько страшных
кошмаров снилось мне на этом ужасающе порочном ортопедически-отвратительном
ложе! Какое счастье, что теперь все наладится, и я смогу наслаждаться своей
взрослостью в родной комнатке на Бориса Галушкина". Все, на сегодня
достаточно реально смотреть на окружающий мир, а то хочется плакать. Надо
быть сильной, собирать вещи, куда-то там их паковать, вызывать грузчиков,
которые обязательно половину украдут, а вторую потеряют. А может, тогда все
это бросить здесь и забуриться к Полине, моей бывшей однокласснице? А что,
скажу, что здесь был пожар, устроенный возмущенной общественностью, и поеду
к братцу налегке. С другой стороны, что я потом скажу маме?
Примерно в таких размышлениях и самомедитациях я покидала убежище Олега
Петровича. Я не решилась устроить пожар и, проклиная все на свете, дотащила
свой скарб до родного дома. Я, конечно, не рассчитывала на излучающего
радость Ромку. Два последних года он прожил в родительской квартире один, в
свое удовольствие таская сюда всяческих девиц и дружков. Насколько я имела
представление об его образе жизни, он вставал за полдень, а домой являлся