"Дэвид Вебер. Прекрасная дружба ("Хонор Харрингтон. Больше чем Хонор" #1)" - читать интересную книгу автора

незначительными были кражи. С таким чистым полем действий, грабители могли
взять столько, сколько пожелают, и все же их известные уловы были такие
маленькие, что она подозревала, что кражи продолжались довольно долго,
прежде чем кто-то заметил.
Прошло немало времени, пока кто-то всерьез воспринял сообщения о
кражах, и даже когда колонисты в конце концов решили применить меры
предосторожности, они начали с предсказуемых - и простейших. Но запирание
на замок дверей теплицы или огораживание заборами открытых садовых участков
совершенно ни к чему не привели. Несмотря на невероятность того, что у
какого-то существа на Сфинксе появится охота к земному овощу, мнение (во
всяком случае, тех, кто уже не считал все это розыгрышем) склонилось в
сторону какого-то хитроумного туземного животного. Если бы неведомый вор
проявил интерес не к сельдерею, а к чему-то еще, это могло бы стать поводом
к тревоге; ну а пока большинство жертв налетов посчитали это вызовом, а не
угрозой. Вредитель должен был быть маленьким, ловким, быстрым и хитрым, и
они были полны решимости обнаружить его, но их действия были ограничены
Элиссейским правилом. Не имея четкого представления о том, кого ищут,
нельзя быть уверенным, что капканы не окажутся смертельными, а Элиссейское
правило полностью запрещало использование смертоносных способов против
полностью неизвестного элемента биосферы без доказательств того, что это
неизвестное представляет смертельную угрозу людям.
Это правило приняли больше тысячи лет назад, после катастрофических
ошибок, разрушивших экологию колонии Элиссея. Ни одна администрация планеты
на ранних стадиях заселения не посмела бы и думать о нарушении этого
правила, не имея на то гораздо более убедительной причины, чем
микроскопические экономические потери, причиняемые кражей сельдерея. Но
правило не запрещало натянутых веревок, фотоэлектрических детекторов или
нажимных пластин. Они присоединялись к лампам, сигнализации или пассивным
наблюдательным системам, но каким-то образом ворам всегда удавалось их
избегать. Один раз кто-то - или, довольно думала Стефани, что-то - уронило
камеру в Джеффрис Лэнд во время ужасной вьюги. К сожалению, наружным
камерам не удалось запечатлеть ничего, кроме кружащегося снега.
Учитывая то, как много остальные работали над этой тайной, Стефани
была готова признать, сколь маловероятно то, что именно ей удастся найти
разгадку. Однако маловероятно - это не то же самое, что невозможно, и она
постаралась оставить открытыми вентиляционные заслонки теплицы, где
находился сельдерей ее матери. Вряд ли кто-то появится и воспользуется этой
возможностью, но сейчас Стефани все равно было нечем заняться, и при первых
каплях дождя она устроилась поудобнее в кресле, держа камеру на коленях.

* * *

Лазающий-Быстро остановился, поднял голову и плечи, выпрямившись на
задних и средних лапах подобно - если бы он знал - степной собачке со
Старой Земли, уставившись в ночь. Он подобрался к жилищу двуногих ближе чем
когда-либо, и глаза его зажглись, когда он понял, что был прав. Он
почувствовал их мыслесвет и, стоя без движения в темноте, он исследовал его
особенности.
Мыслесвет отличался от всего, что ему доводилось ощущать у Народа... и
все же он не был иным. Он был... был...