"Дэвид Вебер. Флагман в изгнании (Хонор Харрингтон - 5) " - читать интересную книгу автора

образом сумасшедшие стали управлять психушкой. Они превратили Республику в
Народную Республику - огромную безумную машину, которая обещала своим
жителям все сразу и побольше, независимо от того, что они заработали сами.
И попутно они построили бюрократического титана, пожирающего самого себя и
способного прихлопнуть любого реформатора, как мошку.
Роберт Пьер бросил вызов этому титану. Он пролил кровь людей, которые
должны были управлять машиной и обеспечивать ее правильную работу,
сконцентрировал вокруг себя больше власти, чем было у любого Законодателя
(а может, и у всех у них, вместе взятых), и все это ровно ничего не
значило. Людьми управляла машина, а машина осталась на месте. Он был осой,
жужжащей над усеянным червями разлагающимся трупом некогда великой нации. У
него было жало, но он мог жалить только одного червяка за раз, а на месте
одного уничтоженного немедленно появлялся десяток новых.
Пьер негромко выругался, уперся в окно кулаками и наклонился поближе к
прочному пластику. Он прижал к нему лицо, закрыл глаза и снова выругался,
на этот раз более грубо. Слишком далеко зашло гниение. Слишком много
рабочих деды и отцы нынешних Законодателей вышвырнули с рабочих мест во имя
равенства, слишком сильно оболванили систему образования во имя
демократизации. Они приучили людей, сидящих на БЖП, к незыблемости
нынешнего порядка вещей: единственная обязанность пролов состоит в том,
чтобы родиться, дышать и получать пособие, а функция школ - в том, чтобы
давать ученикам "самоутверждение" - что бы ни означало это слово - вместо
образования. А когда правители поняли, что вспороли живот собственной
экономике, что она неизбежно рухнет через несколько десятилетий, если они
не отменят каким-то способом свои "реформы", то у них не хватило мужества
признать свои ошибки.
Может, они, в отличие от Пьера, и смогли бы исправить свои ошибки, но
не стали этого делать. Вместо того чтобы ликвидировать систему хлеба и
зрелищ, так хорошо покупавшую голоса избирателей, и постепенно разбираться
с последствиями такой отмены, они стали искать другие способы наполнить
закрома системы социального обеспечения. Народная Республика занялась
завоеваниями. Подминая ближайших соседей, Законодатели грабили их
экономику, чтобы оживить труп Республики, и некоторое время эта тактика
срабатывала.
Но это был лишь обман. В завоеванных мирах они вводили ту же порочную
государственную систему. Выбора у них не было - они знали только один
способ управления, - но завоеванные экономики подверглись отравлению так же
неизбежно, как и сам Хевен. А необходимость выжать их досуха, чтобы
поддержать экономику Хевена, заставила их пасть еще быстрее. Когда эти
источники дохода иссякли, пришлось завоевать новые, а потом еще и еще.
Каждая жертва давала короткий иллюзорный всплеск благосостояния, но вскоре
и она становилась обузой, а не источником дохода. Законодатели пытались
обогнать энтропию, но путей к отступлению они себе не оставили, а чем
больше завоевания раздували Народную Республику, тем многочисленнее
становились силы, необходимые для охраны и роста завоеваний.
Окружающая галактика видела только невероятные размеры Республики,
огромную мощь ее военной машины, и соседи Хевена дрожали от ужаса, видя
надвигающуюся на них неудержимую колесницу. Но Пьер не знал, видит ли
кто-нибудь из них слабость, таящуюся в сердцевине этой колесницы. Заметили
ли они рассыпающуюся экономику, которую придавливали к земле непосильная