"Ирина Николаевна Васюченко. Иcкусство однобокого плача" - читать интересную книгу автора

спору нет. Да только в нынешней пиковой ситуации она всей мощью своего
влияния соблазняет меня влезть в петлю. И уж безо всякого надменного вызова,
о каком мечталось в юности. Просто надоело мучиться. Да что там, подыхать
надоело, вот бы сразу... Но это дудки! Не поддамся. Рассудок - какой там
глас, так себе, дребезжащий противный голосишко - он один поддерживает, как
умеет.
Тропинка крутовата, мелкие камешки осыпаются при каждом шаге. Кто-то
(или что-то?) крадется по пятам, не знаю его, но ничего страшнее на свете
нет... Слева пропасть, справа каменная стена. А, те самые горы! Прошлой
осенью мы здесь проезжали автобусом - на озеро Рица. Уже тогда все было
кончено... когда? Когда это было? Что кончено? Ноги больше не держат. Оно
приближается. Только не оглянуться: увижу - умру. Оно за спиной, сейчас
схватит... Уж лучше... Шаг влево. Как я могла забыть, что летаю? Сбросить
эти тряпки - и вверх, над горами... Какие откосы... облака... краски...
- Да проснись же! Так жалко тебя будить, но уже без двадцати,
опаздываешь... Яичница готова, чай горячий, - мама говорит шепотом, и я,
осипнув спросонок, в ответ так же глухо бормочу:
- М-м-м... Спасибо... Сейчас...
Накидываю халат, с трудом попадая в рукава. Плетусь на кухню. В
"большой" родительской комнате люстра не зажжена, но кухонная лампа сквозь
приоткрытую дверь слабо озаряет комнату. Диван не прибран - мама только что
встала. На полу разложен ветхий, весь в мелких дырочках тюфяк. А на тюфяке в
обнимку с боксеренком, одетый, спит сном праведника коварный домашний
деспот - папаша.
- Коля пожалел его! - громовым шепотом восклицает мама. - Он так
плакал, сердце разрывалось. А на диван нельзя, ты права, пес тогда и
взрослый захочет там спать. По-моему, Коля нашел соломоново решение...
Нет, не умеет мама шептаться. В другое время отец не преминул бы
проснуться и отпустить ядовитую реплику по поводу ее похвальных стараний
соблюсти тишину. Но сейчас, измученный ночным концертом и умиленный
собственной добротой, он продолжает мирно почивать. Сморщенная, как печеное
яблоко, мордочка щенка покоится на сгибе его локтя.
· ***


· 2. КОЛЕБАНИЯ ПО ПОВОДУ ЖАНРА

Вернувшись вечером со службы и открыв дверь своим ключом, с порога
слышу доносящийся из кухни голос Веры:
- Ужасно, что я так редко бываю дома. Когда я здесь, все время стараюсь
быть с ней, не оставлять ее одну. Но пятый курс, сессия...
- Эй, привет! - кричу, спеша прервать эти излияния. На благодарность я
сейчас не способна и вообще предпочитаю, чтобы они думали о моих невзгодах
поменьше. Пустое это занятие.
На мой крик прежде мамы и сестрицы в прихожую выкатывается боксеренок,
тотчас от избытка чувств напрудив перед моим сапогом изрядную лужу. Мое
вчерашнее приобретение что было сил вертит обрубком и пытается, ликуя,
подскакивать на месте. Лапы еще слабоваты, подбросить в воздух такое плотное
брюшко им не удается, но это не умаляет восторгов боксеренка. Надо отдать
ему должное: он до того мил, что мне даже не требуется растягивать губы в