"Владимир Васильев(Ташкент). "И тьма не объяла его..." (роман-фантазия)" - читать интересную книгу автора

болезнями тех миров, из которых пришли в Большой Мир...
И тут я опять вспомнил день первый...
- Учитель, я хочу есть.
Я предложил ей свою энергонакидку.
- В этом мире так не едят, - отвергла она мое предложение.
- Чем я должен тебя кормить ?
- Жизнью, - ответила она, и в глазах ее сверкнул огонь.
Я поднял голову и увидел в ветвях крупную птицу. Посыл - и она упала к
нашим ногам. (Я должен подчиняться законам этого мира.)
- Не так!- воскликнула она чуть не плача. - Не так! По-настоящему!
- Но тогда ей будет больно!
- Когда умираешь, должно быть больно!
- Что за дикость?!
- Смерти надо бояться, чтобы ценить жизнь!.. Оживи ее!
Птица испуганно бросилась от нас, захлопала крыльями и тяжело
взлетела...

Чему я могу научить ее, если не понимаю ее мира? Даже став его частью,
не понимаю, зачем он такой? Могу предположить - почему: буйные всходы дало
зерно жестокости, которое она принесла из своего прамира. Но зачем?! Ведь
она создавала этот мир заново, имея за душой не только свой дикий прамир,
но и теорию Совершенных Миров, и опыт Большого Мира, и, наконец, опыт своих
первых неудач. Неужели все это ничему ее не научило? Нет, тут дело в чем-то
другом...В чем?..
- Что толку в абстрактном совершенстве абстрактного мира?! -
восклицает она, нервно подрагивая кончиком клюва. Остановленное мгновение
все еще длится. - Эта абстракция бесплодна!
Мы здесь, чтобы понять друг друга. И, кажется, я начинаю понимать: ее
гнетет инфернальность родного прамира, она все время воссоздает его, тщетно
пытаясь найти выход из инферно именно для него. Разнообразит внешний облик
мира, его флору и фауну, но лишь слегка изменяет сущность... Трагедия
тупикового мира...
- Нельзя даровать Совершенство миру! Оно должно быть естественным
результатом его развития! - продолжает оправдываться Ученица. Не передо
мной - перед собой. Она защищает сейчас не только себя, но и свой прамир.
Знать бы его координаты - рассмотреть повнимательней это обиталище
жесткосердых авторов расхожих сентенций.
И все же она прекрасна - душа этого прамира - птица с ампутированными
крыльями, с перьями, слипшимися от крови. Прекрасна в своей искренности. И
несчастна в обреченности ...
- Разве возможна цель, способная оправдать страдания? - Я смотрю в ее
круглый немигающий птичий глаз и вижу в нем отражение красного факела в
руке твердокрыла.
- Но я как раз и хотела уменьшить их страдания! - Наконец-то начала
она искать порок в Идее этого мира. - Именно поэтому здесь способен мыслить
тот, кто свободен. (Я это уже понял, хотя и был исключением, ибо не от мира
сего). Я дала им инстинкт стремления к максимальному, в любых
обстоятельствах, уровню счастья.
- Довольства, - уточнил я.
- Счастье и есть интеграл от мгновенных потребностей, - опять услышал