"Владимир Васильев(Ташкент). "И тьма не объяла его..." (роман-фантазия)" - читать интересную книгу автора

каждый раз, чтобы попасть сюда, проходит через казнь обескрыливанием... Я
вспомнил свои недавние "сны" и содрогнулся от ужаса и сострадания. Что я
мог сейчас для нее сделать?.. Я принялся осторожно перебирать клювом ее
перышки. Она благодарно положила мне голову на плечо...
...Я вспомнил первый день. Она божественно юна и зеленоволоса. Она то
переплетала свои волосы с ветвями плакучей ивы, то разбрасывала их по
траве, сливаясь с ней.
- Тебя не отличить от этой травы, от этого мира, - признался я.
- А зачем меня отличать? - поднялась она с травы. - Мой мир - это я...
..."Вот как все повернулось, - подумал я теперь. - Пожалуй, сейчас
твой мир - это я... Быть может, это и есть первый шаг к Совершенству ?"
Послышался скрип открываемых шлюзов. Мы вскочили на ноги...
Остановленное мгновение - эта до предела сконцентрированная капелька бытия,
отразившая в себе моментальный срез события (взгляд из пещеры): вода,
ринувшись из-под шлюза, повисла в пространстве, словно, изваянная из
стекла; горбуны мои замерли, кто на вдохе, кто на выдохе - как застал их
зачарованный миг; черный твердокрыл застыл в проломе входа, будто муха в
капле янтаря.
Мы стоим и молча смотрим друг на друга. Все точки расставлены по
надлежащим местам, и только эхо открывшейся истины бродит по закоулкам
сознания уже мало что значащими фразами.
Вот я требую, чтобы она немедленно исчезла из этой пещеры: с ее
свежими ранами не выдержать рабочего дня - твердокрылы непременно уничтожат
нетрудоспособную единицу. Требую, прекрасно понимая, что она уже, по
крайней мере, дважды прошла через казнь обескрыливанием, чтобы попасть сюда
в том облике, на который я был способен отреагировать. И это с единственной
целью - достучаться до моего сознания, пробудить его, и вывести меня
отсюда... Она уже ненавидит этот, созданный ею, мир за те страдания, что он
принес мне, за то сострадание, которое причинил ей через меня... И тем не
менее, я требую и напоминаю, что нелепая смерть будет означать конец этого
мира, будто она этого не понимает, будто она внутренне уже не распрощалась
с ним, как и с предыдущими ее неудавшимися мирами. Но почему я продолжаю
настаивать даже после ее ультиматума: "Или мы уходим отсюда вместе, или
вместе остаемся здесь!", - осознавая ее готовность умереть, хотя и
альтернативной смертью (в смысле ощущений она вполне адекватна
настоящей)?..Да, наверное, потому, что я - все же Учитель...
- А они?- показываю я клювом на досыпающих последнее (остановленное)
мгновение горбунов.
Она ничего не отвечает и внимательно, словно впервые видит, смотрит на
спящих грязных и вонючих рабов. Я слышу ее смятение: "Но ведь они не..." Не
почувствуют смерти, хотела она сказать. И была права: не почувствуют, а
просто исчезнут, хотя что мы знаем о чувствах тех, кто действительно
исчезает?.. Этот мир существует, пока его подпитывает энергия Большого
Мира.
- Но разве, - отрывает она взгляд от собственного неприглядного
творения, - разве Большой Мир поступает нравственно, когда уничтожает наши
миры?
Упрек справедливый, но может ли Мир быть более нравствен, чем она...
или я ?.. Мир - это равнодействующая наших желаний, осознанных и
неосознанных. Он - это Мы, все вместе: не только с Красотой, но и с