"Владимир Васильев(Ташкент). И никаких фантазий! (антифантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

и есть вечность.
Ослепленный фантаст Петров выполз из мрака кабинета в прихожую,
освещенную светом из спальни. Оттуда доносились чуть слышные, но
характерные, очень знакомые Петрову звуки. Он встрепенулся и быстро вошел в
спальню.
Жена лежала на их супружеском ложе и тихо-тихо плакала, стараясь
никому этим не мешать.
- Кто обидел мою лапоньку? - поцеловал он мокрую щеку.
- Неужели так и будет всю жизнь до конца? - ответила она вопросом.
- Как так? - в общем-то зная ответ, уточнил Петров.
- А вот так - в полубольном и полунищем состоянии без надежды на
излечение и на какие-то положительные изменения в жизни... Когда даже детям
жить не хочется...
Что мог сказать Петров? Его Слово еще не созрело. Поэтому он только
вздохнул и крепко прижал к себе свою несчастную.

* * *

Недели три фантаст Петров не доставал папки с заготовленной бумагой,
мысленно обкатывая Первую Фразу. Разумеется, для этой паузы были вполне
уважительные "объективные" причины, как-то: производственная загруженность
(срочно надо было скинуть два отчета и вникнуть в новое направление с
потенциальным финансированием), нытье зуба, на лечение которого в данный
момент не было денег и т.д., и т.п. Но все эти причины он раньше
преодолевал, если чувствовал, что "созрел". Теперь же что-то будто
удерживало его, отталкивало от письменного стола, принимая то форму лени,
то личину несусветной занятости.
Фантаст Петров старался не анализировать своего странного состояния,
но совсем не думать об этом не мог.
"Боюсь, что ли? - гадал он. - Что за чушь!.. Никогда ничего не
боялся... Даже при так называемом тоталитаризме... Действует мистическое
предупреждение Озы?.. Да было ли оно?!.. Задремал за письменным столом..."
И, тем не менее, он частенько вглядывался в зеркало, разыскивая
светящиеся точечки в своих зрачках и пытаясь сосредоточиться на них.
Погрузиться. Только ничего этакого у него не получалось. Правда,
изображение его физиономии в зеркале расплывалось из-за слишком
напряженного созерцания, но никаких "мистических" следствий из этого явно
не наблюдалось.
"Ну, решено же: никаких фантазий!" - осуждающе напоминал себе фантаст
Петров и решительно прекращал попытки.
Однако нередко на грани сна вдруг начинал брезжить чуть различимый лик
Озы, и сердце фантаста Петрова взволнованно сжималось...
Может быть, это был один из способов удержать его вдали от письменного
стола? Занять мысли, отвлечь чувства... Но кому это нужно?.. И кто на это
способен?..
В конце концов, фантасту Петрову надоела эта игра в кошки-мышки с
самим собой. Он достал бумагу и размашистым, не терпящим пререканий
почерком написал:
" Малоуважаемые господа Президенты!.." -
и переступил Порог. Дальше можно было идти только вперед. Он