"Светлана Василенко. Дурочка (Роман-житие) " - читать интересную книгу автора

немо, как общий вздох.
Потрескавшиеся губы женщины сказали молча: воистину. И губы рыбака в
сазаньей чешуе. И губы древней старухи. И сочные губы мясника. Выдохнули и
потянулись целоваться: потрескавшимися губами женщина целовала рыбака,
трижды. Губы древней старухи целовали губы мясника, трижды. Мужик с курицей
неуклюже целовал торговку, ту, что только что обругал. Со слезами
целовались. Молча. Истово. Трижды.

14

На тележке пьяного, покрытого рогожей, молодуха через базар везла.
- Христос воскресе! - говорила всем тетка Харыта, целовала.
- И меня, матушка, поцелуй! - услышала.
Оглянулась: пьяненький мужичонка мокрыми губами к ней из-под рогожи
тянется, бороденкой тощей тычется, целоваться лезет. Сам нерусский:
глаза-щелочки, нос приплюснутый. Тетка Харыта рукавом от сивушного запаха да
от пьяных губ закрылась, потом спросила, не вытерпела:
- Да нашей ли ты веры?
- По крови я калмык, а по вере - православный, - кротко отвечал
мужичонка, лежа в тележке. - Христа с детства возлюбил всем сердцем.
Окрестился. После Духовной академии в местном храме служил священником...
- Священником?! - удивилась тетка Харыта.
- Благочинный он у нас, - подтвердила молодуха. - Отец Василий.
- Стало быть, батюшка? - переспросила тетка Харыта и подбоченилась. -
Как же тебе, батюшка, не стыдно! Тебе в храме сегодня службу служить, людей
со Светлым Воскресением поздравлять, а ты с утра глаза залил! - заругалась.
- Не батюшка я теперь, - заплакал отец Василий. - Храм закрыли, кресты
поломали, колоколу язык вырвали...
- А уж какой колокол был! - быстро-быстро заговорила молодуха. - Всем
колоколам колокол! Пятьсот пятьдесят пудов весил! На пароходе везли по трем
рекам: сперва по Волге-матушке, потом по Ахтубе, потом по Подстёпке. Я
девчонкой была, помню, на пристани всем народом встречали его, будто царя.
Он и правда как царь был. Царь-колокол! Силен был! Зазвонит - человека вот
тут, на базаре, не услыхать. На двадцать пять километров звон его слышали: и
в праздники, и в пургу, и в буран звонил... А теперь вот молчит без языка...
Вырвали!
- Что колокол! У вас людям вон языки будто повырывали - молчат! - с
горечью сказала тетка Харыта.
- Это сейчас молчат, - не успокаивалась молодуха. - Расскажи, отец
Василий, как они раньше в церкви пели! - и к тетке Харыте повернулась, сама
быстро-быстро рассказала: - На клиросе в четыре голоса пели, с регентом во
главе, сорок человек! Дисканты, альты, тенора и басы - как в театре, - то ж
какая красота была!
- Красота! - подтвердил отец Василий.
- Красота! - как эхо повторила молодуха. - А праздники как
праздновали! - не могла угомониться. - На Крещение после службы к реке
Подстёпке шли. Впереди батюшка наш, отец Василий, с золотым крестом идет, за
ним - весь народ. Там посреди Подстёпки стоял крест, изо льда вырубленный,
голубой. Сиял весь на солнце. У креста вырубали прорубь, и в той проруби
народ купался. В мороз голые купались - и ничего. И больные купались, чтобы