"Светлана Василенко. Дурочка (Роман-житие) " - читать интересную книгу автора

проросшими бледными ростками - для посадки - картофель лежал в мешках: две
мелкие сморщенные картошины выпали из мешка и смотрели с земли детскими
фиалковыми глазами.
Будто отрубленные, лежали на деревянном помосте грязно-бурые головы
буряков: огромный мужик хватал их за чубы, тряс перед толпой, бросал
обратно - туда, где вперемешку лежали, словно сломанные и выкрученные
пальцы, морковины, выпачканные в земле, землисто-ржавого цвета, большие и
маленькие.
Рядом на клеенке лежало кровавыми кусками мясо, капало кровью на землю.
Зеленые мухи ползали внизу прилавка, впившись в свернувшуюся, словно от
дождя, пыль, высасывая из нее, будто из кровавых цветов, пьяную сласть...
Серебряной живой горой лежали сазаны: открыв в крике молчаливые рты,
округлив от ужаса глаза, бились за жизнь сильными серебряными телами. Одного
сазана, самого большого, рыбак, жилистый худой мужичок в драной фуфаечке,
достал из садка, поднял, гордясь им, как ребенка, на руки, и тот лежал
неподвижно, собирая народ, - тяжелый, сияющий на солнце, как серебряный
слиток, а потом вдруг, медленно изогнувшись, со всей силой ударил мокрым
хвостом по лицу обидчика, худого мужичка, и раз, и второй - и упал, заплясав
в пыли, у самых ног верблюда: того, большого и гордого, продавали тоже...
Вроде бы все было на этом базаре так же, как на всех базарах. Так, да
не так...
Молча, на пальцах показывали цену продавцы. Покупатели, торгуясь,
отрезали жестом лишние пальцы - сбавляли цену. Продавцы кивали, соглашаясь.
Лишь одна несговорчивая торговка не уступала мужику, покупателю. Била
себя в сердце, целовала синюю куриную тушку курицы, видно показывая мужику,
как дорога ее сердцу эта синяя курица. Мужик закатывал глаза, складывал на
груди руки, как покойник, рассказывая ей немым языком, как тяжело ему
живется. Та закатывала глаза тоже: всем тяжело. Долго торговались они молча.
Пока мужику не надоело. Громко выругался он:
- Ах, едри тебя и в рот и в печень, толстомордую!!!
Повернул весь базар к ним головы, посмотрел осуждающе.
Испугалась торговка, палец к губам приложила: тс-с. Одними губами
сказала: бери. Взял мужик курицу, засопел обрадованно. Отошел, прижав
мертвую тушку к груди.
Все отвернулись.
Тихая, шелестящая жизнь шла на том базаре: примеряли платье - не мало
ли; пробовали на зуб кольцо - золотое ль; прижимали к земле рога козла,
проверяя, силен ли. Молча зазывала к себе, потрясая тыквами, бабища: щеки ее
были, как две тыквы, круглы и оранжевы, на груди - бусы из луковиц, шелухой
шелестели.
Вошла на базар тетка Харыта с ребятами. Выстроила их в ряд. Оглядела
люд. Поклонилась. Громко сказала:
- Христос воскресе!
Весь люд замер, повернулся к тетке Харыте. И снова поклонилась она до
земли, сказала громко:
- Христос воскресе!
Молча окружили ее люди плотно кольцом. И в третий раз она поклонилась
народу:
- Люди добрые! Христос воскресе!
- Воистину воскресе! - выдохнули одними губами люди. Тихо, неслышно,