"Ариадна Андреевна Васильева. Возвращение в эмиграцию, Книга 2 " - читать интересную книгу автора

Надвигалась зима. Днем и ночью валил снег. Но внезапно вместо обещанных
трескучих морозов пришла оттепель. Толстые, будто окольцованные, слипшиеся в
грозди на сохранившихся карнизах руин сосульки стали со звоном и грохотом
падать, втыкаться стоймя в оседающие сугробы, разбиваться на тысячи
хрустальных осколков на тротуарах. Снег медленно превращался в желтую кашу,
она противно хлюпала под деревянными настилами в центре несчастного,
превращенного в сплошные руины города. И хотя строительство шло полным
ходом, больно было смотреть на задымленные, изувеченные дома.

Непредвиденная оттепель испортила Улановым только что законченный
ремонт. Потолок протек, пришлось подставлять под капель тазы и миски,
сдвигать кровать на середину комнаты. Мокрые пятна на потолке ширились,
расплывались, и вскоре уже нигде не стало спасения. Протекало в середине,
протекало во всех углах. Наташа предложила спать под зонтиком. Проклиная все
на свете, Сергей Николаевич отыскал среди сдвинутых под кровать вещей
зонтик, раскрыл его и улегся. Несколько минут прошло в молчании. Кап-кап,
забарабанили по выгнутой спинке защитного устройства первые капли. Сергей
Николаевич взорвался.

- Что, я всю ночь буду, как идиот, держать этот зонтик?

- А давай закрепим его между подушками, - предложила Наташа.

Зажгли свет, перестелили постель головой в другую сторону, укрепили
зонтик. Стали засыпать - зонт свалился, и все надо было начинать сначала.
Тут обоих разобрал смех.

- Чего ты хохочешь? - с трудом остановившись, спросил Сергей
Николаевич.

- А сам? - махала рукой Наташа и заходилась пуще, - ой, не могу! А
как... любить... тоже под зонтиком?

Неожиданно зонтик сам собой закрылся. Это вызвало новый приступ
веселья. Так они проваландались почти до рассвета и уснули под радостный
перезвон капели.

В течение следующих трех дней строители перекрывали третий этаж,
всемирный потоп кончился, но потолок пришлось белить заново.

Наталья Александровна старалась сохранять чувство юмора, хотя город
Брянск ее просто пугал. Уцелевшие после войны дома проще было пересчитать.
Уныло смотрели они на нее саму, на других прохожих. Да и народу на улицах,
казалось, было совсем немного. Иногда, правда, она попадала в районы,
обойденные вселенским разорением. Словно во сне шла вдоль штакетников, мимо
бревенчатых домиков с резными наличниками, с множеством цветочных горшков на
подоконниках за двойными рамами. И сами двойные рамы, и обычай прокладывать
между ними вату, где-то украшенную битыми осколками елочных игрушек, где-то
бумажными розами, удивлял ее несказанно. И еще ей было совершенно непонятно,
для чего в эту вату между рамами ставят маленькие граненые стаканчики с