"Иван Василенко. В неосвещенной школе" - читать интересную книгу автора

действий, а теперь пойду. Как бы, сволочи, не выследили... Работает у нас на
заводе один подозрительный тип, - что-то он стал присматриваться ко мне. - У
калитки Илька обнял меня и неожиданно ласково сказал: - Не серчай,
Митюшенька, ты же знаешь, я тебя люблю, как брата родного. А что поругал,
так это у меня такой характер. Кстати, ты не заметил, есть в вашей деревйе
бакалейная лавочка?
- Не обратил внимания.
- Жаль. Ну ладно, до послезавтра.
"Зачем ему лавочка понадобилась? - думал я, ложась спать. - Этот Илька
всегда загадки загадывает. Да еще говорит "кстати". При чем тут "кстати"?
Лишь бы запутать".
В назначенное время мы опять встретились и уселись в сарайчике на
пиленых дровах.
Значит, так: лавочки в вашей деревне нет. До города рукой подать - так
все делают закупки здесь. Нет лавочки, - решительно повторил Илька и
прихлопнул ладонью по колену, будто от удовольствия.
- Откуда ты знаешь? - удивился я.
- Подумаешь, трудная задача! Новосергеевские каждый день на базаре.
Спросил одного, другого - они и отрыли мне эту военную тайну. Так-то, брат.
- Да что ты все о лавочке?
- А то, что хоть ее нет, но она будет. И вот тебе наша инструкция:
вступай ты с лавочником в непримиримую вражду. Уличай его в том, что он
сбывает гнилой товар, продает ученикам тетради из паршивой бумаги,
разбавляет чернила водой, - словом, наживается, подлец. Заглянет урядник -
жалуйся на него уряднику, наедет старшина - жалуйся старшине. Пусть все
начальство, все богатеи знают, какой паук свил в лавочке паутину.
- И это все?
- Покуда все. В свое время получишь новую инструкцию, а теперь езжай в
свою деревню и принимайся учить ребят уму-разуму.
Илька встал, намереваясь уйти, но я его задержал:
- Подожди, я не понимаю. Выходит, вся надежда на начальство и богатеев:
это они должны укротить лавочника-обдиралу? Это к ним я должен обращаться за
справедливостью? По-моему, партия так вопрос ставить не может. Тут что-то не
так.
- Гм... А ты, брат, соображать стал. Конечно, партия рабочего класса за
справедливостью к начальству и богатеям не пойдет. Но ты все-таки делай так,
как я сказал. В свое время поймешь, где собака зарыта. Ну, будь здоров. Меня
не ищи: надо будет, я сам тебя найду.
Илька ушел, и я вдруг почувствовал, что совершенно не в состоянии
сидеть сложа руки в ожидании подводы. "Завтра же вернусь в деревню, - решил
я, хотя и не знал, чем заняться в школе, пока ребята пасут гусей. - Э, там
видно будет!"
На рассвете следующего дня я уже шагал по знакомой дороге. Стоял густой
туман, и заброшенная мукомольня с пустыми прямоугольниками окон и дверей
выступала из белой мути фантастической и страшной. Мне стало не по себе. Но
к тому времени, когда я дошел до Новосергеевки (а шел я около двух часов),
туман рассеялся, красное солнце заблистало на мокрых листьях деревьев,
разлилось по крышам домов. Я почувствовал себя бодрее, даже на воинственный
лад настроился. Во всяком случае, когда кудлатый старый пес, высунувшись
из-под ворот, захрипел на меня, я поднял камень и свирепо сказал: "Пишов,