"Иван Василенко. В неосвещенной школе" - читать интересную книгу автора

объявлю ребятам: "Дети, спросите у своих родителей, не продаст ли кто мне
коровьего маслица немножко или яичек парочку". И дети, конечно, несли все
это, и, конечно, родители денег не брали, как не брали они с урядника, с
волостного писаря, с батюшки, наезжавших в нашу деревню с поборами. Ни
яичек, ни маслица я сам не ел, а складывал в корзину и сдавал лавочнику за
полцены.
Но вот наступали летние каникулы, я отправлялся в город за покупками. И
что же оказывалось? Купив у старьевщика сапоги да кое-чего из одежды, я
обнаруживал, что на остаток от своих сбережений мне не только до Эйфелевой
башни не добраться, а даже в нашем паршивом городишке не прожить
по-человечески и полмесяца. И я возвращался в свою школу и принимался копить
сначала.
Лицо Акима Акимовича исказилось от странной гримасы, будто он хотел
улыбнуться, но губы не послушались. Помолчав, он продолжал:
- Так прошло девять лет, целых девять лет! Из той деревушки меня
перевели в другое село, в начальное училище. И жалованье повысили. Но я уже
втянулся в накопительство и по-прежнему наживал но полкопеечки на тетрадях
да перьях. Мне бы жениться, а я девиц, как колдовства, опасался: обкрутит,
думал, какая-нибудь, и все мои сбережения на пеленки детишкам пойдут. А
сбережения накопились уже такие, что, пожалуй, можно бы и в Киев съездить, а
то и в самый Петербург. Один раз совсем было решился, но как подумал, что
все накопленное а столько лет ухнет в какие-нибудь две-три недели, так даже
съежился весь, будто чья-то злодейская рука залезла ко мне за пазуху и тянет
из потаенного кармана кредитки. Так из года в год откладывал я свое
путешествие - и все копил, все копил, пока не попался, как самый последний
дурак.
Аким Акимович скрипуче засмеялся и тут же вытер повлажневшие глаза.
- Приехала однажды к нашему диакону его дальняя родственница, этакая
кругленькая дамочка с розовыми щечками. Впервые заметил я ее на молебствии в
церкви: сама крестится, а сама головой вертит, черными глазками стреляет. На
другой день, только я кончил занятия, вбегает она в школу с каким-то листом
бумаги в руке и прямо ко мне: "Господин учитель, вы человек образованный,
прочтите, пожалуйста, что тут написано". Взял я лист, посмотрел и пожал
плечами: "Не могу, говорю, понять, что это такое. Наверно, по-арабски.
Совсем незнакомые буквы. А может, по-еврейски". - "А так?" - спрашивает она
и поворачивает лист написанным к окну, к свету, а обратной, чистой стороной
ко мне. Когда я увидел те же строчки, но с обратной стороны, то без труда
прочел:

Стоит гора крутая
(Здесь нужна запятая),
Под той горой крутой
(Здесь не нужно запятой)
Стоит попова дочка.
(Здесь нужна точка.)

Дамочка захохотала, хлопнула меня розовой ладошкой по лбу и убежала. И
я до сих пор не могу понять, как случилось, что через три дня она поселилась
у меня комнате и завертела мною, как игрушкой. Сперва я поддавался, но как
увидел, что мои сбережения начинают заметно таять, то заартачился, спрятал