"Юрий Васильев. Ветер в твои паруса (Роман-газета No 12 1974 г.)" - читать интересную книгу автора Он поудобней уселся и стал думать о том, что Татьяна, наверное, уже
закончила ремонт, что-нибудь намудрила у него в кабинете, мебели понатолкала столько, что не повернешься - он половину выкинет. Но все равно приятно - в хлопотах Татьяна, в ожидании. Это ей идет... Его разбудил телефонный звонок. 3 - Да, - сказал Павел.- Доброе утро.., Ах, это ты. Извини, Алексей, не узнал. Здравствуй. Еду. Прямо сейчас, надеваю штаны и еду. Задержался, говоришь? Ну бывает. Я только вернулся из деревни, вчера ночью... Жди, в общем. Павел положил трубку, подумал о том, что сегодня впервые за восемь лет он говорит по телефону, не вылезая из-под одеяла, еще раз потянулся и хотел было идти на кухню делать зарядку, но засмеялся и снова подумал, что раз ему звонят прямо в постель, то уже, конечно, не утро и можно один раз плюнуть на зарядку и душ. Комната была залита солнцем: оно струилось в распахнутые настежь окна вместе с ветром и звуками московских улиц. Кончался август. Кончалось лето, и телефонный звонок напомнил ему, что пора наконец приниматься за дело. Вчера звонила Татьяна, ругалась, даже всплакнула, кажется, в трубку. Она права, нельзя же целый месяц торчать в Москве и не выбраться хотя бы на пару дней в Ленинград, Это эгоизм. И потом, ей просто нужна помощь - она, в конце концов, женщина, ей трудно уговорить слесаря поставить раковину Вот так она ему сказала. И еще добавила, что если уж очень соскучился по своим московским друзьям, если ему необходимо торчать в глухой деревне и ловить там раков, то пусть ловит, бог с ним, но мог бы выбрать время и зайти к Рогозину в министерство. Можно подумать, что это Рогозину нужно назначение, а не ему... "В мире есть один человек, который всегда прав, - с удовольствием подумал Павел. - Это Танька. Завтра же поеду. Возьму сейчас в министерстве бумагу - и с приветом! Буду гулять по Невскому. Ох-ох-ох! Не верится даже..." - Ты уже проснулся, голубчик? - спросил, во входя в комнату, отец. - Поздравляю тебя... И возьми, пожалуйста, это мой тебе подарок. Ко времени, думаю. - Он нагнулся, поцеловал сына в лоб и положил на одеяло кожаную папку с монограммой. - Вот ведь оно как, - растерянно сказал Павел. - Я совсем забыл, просто вылетело из головы... Спасибо. Это, что же, выходит, мне уже тридцать три года? А ты не напутал, папа? - Ты родился ночью, - сказал отец. - Почему-то все дети рождаются ночью. Да. Ну что тебе пожелать? - Он посмотрел на сына, слегка наклонил голову и спросил: - Может быть, мы это намного отметим, а? - Неси, - согласился Павел. - Я сейчас... Пока он одевался, отец принес из холодильника бутылку коньяку, лимон, кусок сыра и две крошечные серебряные стопки. Они чокнулись, выпили, и отец, убрав поднос, сказал: - Когда ты родился, мне тоже было тридцать три года. Я считаю, что |
|
|