"Борис Львович Васильев. Прах невостребованный " - читать интересную книгу авторабатальон сегодня дежурный: ох, неприятная это штука! Нужно ехать, а у меня
даже здесь, в халупе, ноги и руки замерзли. Ну и времечко! До свидания, Женек! Крепко целую тебя. Привет Оле и больше никому! Твой и только твой Федра". "18 октября 16 г. № 36 Опять от тебя нет писем. Грязь все такая же, стоим все еще здесь. Завтра из халупы перейду в землянку, а то у нас такой здесь холодище, что мысли замерзают. А вот нечто и новенькое: сегодня командир полка сказал, что если ничего особенного не произойдет, то этак в декабре или январе я могу рассчитывать на отпуск. Не правда ли, это будет "очень великолепная вешша", как говорит один мой стрелок? Дорогая Женек, что ж, ты была у Сер. Арт.? Ведь он уж теперь, думаю, все узнал. Если удастся мне получить отпуск в начале декабря, то тогда доверенность ему можно выдать лично, но на всякий случай вышли мне форму этой доверенности - возможно, что и здесь все можно уладить. А теперь до свидания, дорогая. Целую! Твой Федра". "19 октября 16 г. № 37 Дорогая, получил твое письмо от 13 сент. и прежде всего протестую всеми силами души против твоего заявления, что ты считаешь себя по отношению к Кл. Ив. преступницей! Если это ирония, то ты безжалостна ко мне, а если твое заявление надо понимать в прямом смысле, то ты не права. Если уж говорить о нравственной ответственности за ломку жизни моей жены, то вся тяжесть вины падает на меня и только на меня одного. Но кто посмеет мне сказать, что я жестокости, когда я чудовищно жесток к самому себе? Мне больно за тебя и больно за самого себя. Особенного пока ничего нет. Через 3 дня заступаем на позицию. Вот тебе и путешествие в "Р.", но, может быть, это и к лучшему. В отпуск постараюсь удрать, но особенно не рассчитывай на это. Относительно Лели, хоть она и выходит замуж, буду настаивать, что она плохо кончит. А если она и не кончит плохо, то, собственно говоря, мне все равно. Ну а Павлик как? Не собирается жениться? Что-то, право, не верится, а впрочем: "Дидуммен верден нихт алле". А ты, Женек, не грусти, наша весна еще впереди, и уверен, что она будет прекрасною. А на бабушек и их причитания - ноль внимания! Крепко целую тебя, моя любимая. Сейчас лягу и буду мечтать о тебе. Я часто вижу тебя во сне, а ты? Пиши, Женек, чаще, не сердись, дорогая, если я тебе пишу с перерывом в несколько дней. Утомляешься здесь здорово. Твой Федра". "22 октября 16 г. Землянка (дворец, а не землянка!) № 38 Ух и трещит же голова! Не с похмелья, конечно, а оттого, что в землянке не менее как 25 выше нуля. Сегодня только перебрался сюда: наш полк расположился биваком в огромном парке, а невдалеке от моей землянки разрушенный замок. Даже по тем жалким остаткам, которые уцелели от всесметающего артиллерийского огня, можно видеть, что люди, когда-то здесь обитавшие, умели жить на славу. В моей землянке стеклянная дверь, небольшое окно, горит лампа, купленная (шутка сказать, за 5 рб), ломберный стол (стрелки утащили из сохранившегося замкового флигеля), на нем так уютно раскладывать "косыночку". Только карты стали похожими на старыя подошвы. |
|
|