"Борис Львович Васильев. Прах невостребованный " - читать интересную книгу автора

батальон сегодня дежурный: ох, неприятная это штука! Нужно ехать, а у меня
даже здесь, в халупе, ноги и руки замерзли. Ну и времечко!
До свидания, Женек! Крепко целую тебя. Привет Оле и больше никому!
Твой и только твой Федра".
"18 октября 16 г. № 36
Опять от тебя нет писем. Грязь все такая же, стоим все еще здесь.
Завтра из халупы перейду в землянку, а то у нас такой здесь холодище, что
мысли замерзают.
А вот нечто и новенькое: сегодня командир полка сказал, что если ничего
особенного не произойдет, то этак в декабре или январе я могу рассчитывать
на отпуск. Не правда ли, это будет "очень великолепная вешша", как говорит
один мой стрелок?
Дорогая Женек, что ж, ты была у Сер. Арт.? Ведь он уж теперь, думаю,
все узнал. Если удастся мне получить отпуск в начале декабря, то тогда
доверенность ему можно выдать лично, но на всякий случай вышли мне форму
этой доверенности - возможно, что и здесь все можно уладить. А теперь до
свидания, дорогая. Целую!
Твой Федра".
"19 октября 16 г. № 37
Дорогая, получил твое письмо от 13 сент. и прежде всего протестую всеми
силами души против твоего заявления, что ты считаешь себя по отношению к Кл.
Ив. преступницей! Если это ирония, то ты безжалостна ко мне, а если твое
заявление надо понимать в прямом смысле, то ты не права. Если уж говорить о
нравственной ответственности за ломку жизни моей жены, то вся тяжесть вины
падает на меня и только на меня одного. Но кто посмеет мне сказать, что я
дешевою ценой купил свое счастье? Кто посмеет обвинить меня в эгоизме, в
жестокости, когда я чудовищно жесток к самому себе? Мне больно за тебя и
больно за самого себя.
Особенного пока ничего нет. Через 3 дня заступаем на позицию. Вот тебе
и путешествие в "Р.", но, может быть, это и к лучшему. В отпуск постараюсь
удрать, но особенно не рассчитывай на это. Относительно Лели, хоть она и
выходит замуж, буду настаивать, что она плохо кончит. А если она и не кончит
плохо, то, собственно говоря, мне все равно. Ну а Павлик как? Не собирается
жениться? Что-то, право, не верится, а впрочем: "Дидуммен верден нихт алле".
А ты, Женек, не грусти, наша весна еще впереди, и уверен, что она будет
прекрасною. А на бабушек и их причитания - ноль внимания!
Крепко целую тебя, моя любимая. Сейчас лягу и буду мечтать о тебе. Я
часто вижу тебя во сне, а ты? Пиши, Женек, чаще, не сердись, дорогая, если я
тебе пишу с перерывом в несколько дней. Утомляешься здесь здорово.
Твой Федра".
"22 октября 16 г. Землянка (дворец, а не землянка!) № 38
Ух и трещит же голова! Не с похмелья, конечно, а оттого, что в землянке
не менее как 25 выше нуля. Сегодня только перебрался сюда: наш полк
расположился биваком в огромном парке, а невдалеке от моей землянки
разрушенный замок. Даже по тем жалким остаткам, которые уцелели от
всесметающего артиллерийского огня, можно видеть, что люди, когда-то здесь
обитавшие, умели жить на славу. В моей землянке стеклянная дверь, небольшое
окно, горит лампа, купленная (шутка сказать, за 5 рб), ломберный стол
(стрелки утащили из сохранившегося замкового флигеля), на нем так уютно
раскладывать "косыночку". Только карты стали похожими на старыя подошвы.