"Борис Львович Васильев. Князь Ярослав и его сыновья (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

утратившую не только веру в необходимость единения, но уже свыкшуюся с
мыслью "если не я за себя, то кто же за меня?".
Потому-то и съезд для тех смутно-дробленых времен оказался весьма
представительным, собрав сразу шестерых князей, из которых трое оказались
тезками: Мстислав Удалой, Мстислав Киевский и Мстислав Черниговский, из-за
чего его долгое время называли съездом "трех Мстиславов". А кроме них
прибыли еще три удельных князя: Северский, Смоленский и Волынский. Однако
число "6" оказалось неудачным, поскольку было четным, и высокие
представители ловко использовали эту арифметику, лавируя так, чтобы в
результате все время появлялось равенство "3+3", не давая тем самым
большинства ни одной из сторон. Это был испытанный прием толчения воды в
ступе, пока не лопнет терпение. Не без основания полагали, что такового
менее всего у Мстислава Удалого, но как раз-то Удалому больше всех нужно
было согласие, и он терпел. Терпел до тех пор, пока не заорал народ
киевский на обледенелом Владимирском спуске, после чего с облегчением
вздохнул и тайно перекрестил пупок.
Киевляне восторженно встречали приезд самого хана Котяна с богатыми
дарами: невольницами и рабами, золотом и коврами, драгоценной посудой и
кавказскими клинками особой выделки и закалки. Скрипели арбы, свистели
бичи погонщиков, стонали от натуги волы и ревели верблюды, и народ
киевский восторженно приветствовал это красочное и шумное шествие.
- Мы нынче иссечены будем, а вы - завтра, - сказал Котян князьям.
Это пророчество, щедрые дары да и само присутствие Котяна сразу
изменили соотношение сил в пользу Мстислава Удалого. Весомая фигура
половецкого хана, а еще более блеск многотысячных сабель его воинов
нарушили удобное равенство "3+3".
- Лучше встретить врага на чужой земле, чем на своей, - подвел итог
спору Мстислав Удалой.
Решили встречать на чужой, но кого именно, представляли себе с
трудом. Разведка Удалого доносила, что неизвестные кочевники слабы и
малочисленны, потому что Удалому хотелось побеждать, а очевидцы из
половцев теперь помалкивали или соглашались, так как очень боялись
напугать князей раньше времени. А из Смоленска уже выступила рать, и даже
суздальцы выставили особый отряд под командованием сына князя Константина
Василька. Впрочем, он успел дойти только до Чернигова.
- Тысяч сто соберем, - говорил Удалой. - Считайте, больше, чем надо.
Раскрошим татар этих в окрошку, а тех, кто уцелеет, за Волгу выметем.
Хвастовство перед боем вошло на Руси в привычку с печальных времен
бесконечных и бессмысленных удельных войн, равно как и недооценка
противника, выражаемая в насмешливо презрительной форме. До битвы на реке
Липице это сходило с рук, но беда в том, что и липицкую резню не
восприняли тогда как предостережение. Не любили предки наши вспоминать о
поражениях, да и мы не любим и вспоминаем только победы, забывая при этом,
что победы ничему не учат. Учат только поражения.
А на киевском съезде князей уже почти решили, что победа над
таинственными татарами как бы одержана и осталось только проводить
уцелевших за Волгу. Поспешно определили, что все рати и дружины собираются
в Олешье у устья реки Хортицы на Днепре, а там, мол, видно будет. Но
общего командира так и не выбрали, понимая, что и выбрать-то его не
удастся. И каждый князь был волен решать, куда, зачем и как идти, когда