"Джон Варли. Звонарь " - читать интересную книгу автора

- Правильнее сказать, мои родители эмигрировали. Мне тогда было девять
лет. - Она крутила в руках пивную кружку. - Папа был по-настоящему
плотоядным. Каждое Рождество он добывал где-то цыпленка и готовил его.
Специально копил на него деньги весь год.
- Могу себе представить, как он был потрясен, когда попал сюда.
- Может, немного. Он ведь знал, что здесь нет мясного черного рынка.
Черт побери, и там, на Земле, достать мясо было очень трудно.
- А что... что такое цыпленок?
Бэбкок рассмеялась.
- Такая птица. Я никогда, правда, не видела. Да и не нравился он мне
особенно. Другое дело бифштекс.
Бах никак не могла согласиться с таким выбором, но ей было интересно.
- Какой бифштекс?
- Его делают из животного, которое называется корова. Мы только один
раз ели бифштекс.
- И какой он на вкус?
Бэбкок протянула руку, перехватила у Бах кусок, который та только что
отрезала, и положила его в рот.
- Очень похоже. Но и отличается. Знаешь, у них никогда не получается
синтезировать точно такой же вкус.
Бах ничего не могла сказать, она и не подозревала, что плоды мясного
дерева должны по вкусу напоминать какую-то корову. И вообще ей уже порядком
надоел этот мрачный раз говор.

Они снова пришли в кафе Хобсона той же ночью. Бах сидела у стойки и
видела, как вошли Стайнер и Бэбкок. Они сели за столик напротив Бах. Оба
были обнажены, лица замысловатым образом раскрашены, тела чисто выбриты и
намазаны маслом.
Бах оделась в платье для беременных, голубое, с кружевами, хотя все
восемь месяцев старательно избегала подобных нарядов. Платье было длинным,
почти до щиколоток, и с небольшим вырезом по горловине, но зато большой
живот заметен издали. В кафе сидела еще одна женщина в похожем платье
розового цвета, и живот у нее был явно меньших размеров. На них двоих одежды
было гораздо больше, чем на всех остальных посетителях кафе, вместе взятых.
Жители Луны предпочитали либо вообще не носить одежды, либо носить
самый минимум, причем каждый сам выбирал, какие именно части тела ему
прикрывать. В таких злачных местах, как кафе Хобсона, гораздо важнее было
то, что человек оставлял открытым и как он умел выставить это напоказ. Бах
никогда особо не нравились подобные заведения. С ее точки зрения, от них
веяло отчаянием.
Ей надлежало выглядеть одинокой. Черт побери, она могла бы стать
неплохой актрисой, только ей это занятие никогда не нравилось. Она даже
сейчас готова была приостановить весь спектакль.
- Прекрасно. Вид у тебя самый что ни на есть жалкий.
Бах подняла глаза и заметила, как Бэбкок подмигнула ей, проходя к
танцплощадке вместе со Стайнером. Бах еле сдержала улыбку. Ну что ж,
кажется, вошла в роль. Надо просто думать о малоприятной работе, о том, что
бы ей вместо этого хотелось сейчас делать, и вид будет - самое то.
- Эй, там!
Она сразу поняла, что мужчина ей не понравится. Он уже сидел рядом с