"Алексей Варламов. Рождение" - читать интересную книгу автора

приговор не просто его ребенку, но всей его жизни, он был готов удушить ее
за злорадство, за то, что она пользуется своей властью и растерянностью
приходящих сюда людей.
Ему нечего было теперь терять, для него все кончилось, кончилось в ту
самую минуту, когда она жестко сказала, что ночью его жена родит, выкинет, и
даже присутствие посторонних людей, притихших при виде того, что они
наблюдали, его не останавливало. Но когда открылась дверь и вышла смуглая
медсестра в халате, оттенявшем ее смуглость до кофейного цвета, он не сказал
ни слова.
Ярость его схлынула, и ему сделалось печально. "Господи, почему мы так
друг друга ненавидим? До какой же степени можно одному человеку ненавидеть
другого? И за что?" Он вспомнил ту ночь в октябре, когда ходил по городу и
встречал самых разных людей, переполненных этой ненавистью, и подумал, что
ненависть заразна, она передается от человека к человеку и поражает,
казалось бы, такие далекие от всех распрей места, как родильные дома, где,
наоборот, должна аккумулироваться любовь. Но все было пронизано ненавистью и
страхом, тем, что греки очень точно назвали фобией, и эта фобия была и в его
собственной душе.
- Ты слышал?
Он поднял голову и увидел жену, одетую, застывшую, с закушенной губой.
Он кивнул и посмотрел на нее с жалостью.
- Это все? - И опустил голову, не дожидаясь ответа.
Они ждали приезда "скорой" два с лишним часа. Сидели в тесном помещении
приемного отделения, куда пришли еще несколько беременных женщин. Они все
приходили под вечер, большие, неповоротливые, с родителями, мужьями,
торжественные и серьезные, и рядом с ними мужчина и женщина, которая и
беременной еще не казалась, выглядели точно посторонние. Но женщине было уже
все равно. Она совсем не замечала, что происходит вокруг, ей было не важно,
что говорит муж и чем он недоволен. Она сидела на клеенчатой банкетке,
прислушивалась к младенцу и мысленно с ним прощалась. В счастливый исход
этой ночи она не верила и хотела только, чтобы все как можно скорее
кончилось.
- Не суетись ты, сядь, - раздраженно сказала она. - Приедет она, никуда
не денется.
Но он ее не слушал, вскакивал, пытался прорваться в приемную и
требовал, чтобы медсестра позвонила еще раз, но та отвечала, что от нее
ничего не зависит, "скорые" им не подчиняются, а что в стране делается, вы и
сами знаете. И все это было бестолково, нелепо, а главное, абсолютно
ненужно.
Когда в одиннадцатом часу показалась наконец облепленная снегом машина
и угрюмая акушерка сквозь зубы велела им садиться, женщина снова
почувствовала схватки. Она уже хорошо понимала, что это такое, - и
определенность придала ей сил. Она улыбнулась мужу и сказала, что, возможно,
врач ошиблась, потому что она до сих пор ничего не чувствует.
- Просто они любят попугать.
- Да? - поверил он сразу же, и это напомнило ей ее саму в кабинете
обманувшей ее золотоволосой врачихи: когда помочь ничем нельзя и изменить
ничего невозможно, лучше солгать и утешить.
Машина неторопливо выехала на Волоколамское шоссе, потом стала кружить
по каким-то переулкам, дважды пересекла трамвайную линию и остановилась у