"Фред Варгас. Уйди скорей и не спеши обратно " - читать интересную книгу автора

северо-восток от пяти до шести баллов, на юге от шести до семи. С запада на
северо-запад море местами бурное.
Декамбре знал, что морской прогноз займет какое-то время. Он перевернул
листок, чтобы снова прочесть два объявления, записанные им в предыдущие дни:
Пешком с моим маленьким лакеем (которого я не решаюсь оставить дома,
потому что с моей женой он всегда бездельничает), чтобы извиниться за то,
что не пришел ужинать к госпоже (...), которая, я прекрасно это понимаю,
сердита на то, что я не дал ей возможности сделать дешевые покупки к
торжеству, устроенному в честь назначения ее мужа на должность чтеца, но мне
это безразлично.
Декамбре нахмурился, пытаясь вспомнить. Он был уверен, что этот текст
был цитатой, что он уже где-то читал его однажды. Но где и когда? Он перешел
к другой записи, которую сделал накануне:
Верный знак тому чрезвычайное множество мелких тварей, которые плодятся
в отбросах, как то: блохи, мухи, лягушки, жабы, черви, крысы и им подобные,
они есть признак великого гниения в воздухе и во влажныя места.
"Во влажныя места" моряк произнес особенно четко. Декамбре предполагал,
что отрывок взят из текста семнадцатого века, но не был в этом уверен.
Наверняка какой-нибудь безумец или маньяк. Или эрудит. А может,
какой-нибудь маленький человечек, мечтающий о власти и говорящий заумными
фразами, желая возвыситься над простыми людьми и посмеяться над их
невежеством. Тогда он должен быть на площади в толпе, чтобы наслаждаться,
видя, как это дурачье стоит рот разинув, ничего не понимая в
глубокомысленных посланиях, которые старательно читал бретонец.
Декамбре постучал карандашом по бумаге. Даже если допустить, что он
прав, все равно он с трудом мог представить личность автора этих записок.
Насколько простой и понятной была ярость короткой записки номер четырнадцать
от вчерашнего числа, "Ненавижу вас, сволочи", ведь что-то подобное все уже
слышали много раз, настолько мудреные послания эрудита не поддавались
разгадке. Чтобы понять их смысл, Декамбре нужно было пополнить свою
коллекцию и для этого слушать каждое утро. Может, именно этого и добивался
автор, просто-напросто чтобы его слушали каждый день.
Закончился непонятный морской метеопрогноз, и Вестник снова продолжил
чтение записок своим красивым голосом, который долетал до другого конца
перекрестка. Он только что закончил рубрику "Семь дней в мире", где в
свойственной ему манере рассказал о международных новостях за день. Декамбре
расслышал последнюю фразу: "В Китае народу не до смеха, их там по-прежнему
угнетают как ни в чем не бывало. В Африке дела идут неважно, сегодня не
лучше, чем вчера. Не скоро там жизнь наладится, никто ведь ради них не хочет
и пальцем пошевелить". Потом бретонец перешел к записке номер шестнадцать, в
которой предлагали на продажу электрический бильярд 1965 года в отличном
состоянии, с гологрудой красоткой в виде украшения. Сжимая карандаш,
Декамбре напряженно ждал. И послание прозвучало, его нетрудно было узнать
среди разных "люблю", "продаю", "ненавижу" и "покупаю". Декамбре показалось,
что рыбак помедлил секунду, прежде чем прочитать его. Может, бретонец уже
сам вычислил чужака?
- Девятнадцать! - провозгласил Жосс. - И когда змеи, летучие мыши,
барсуки и все твари, живущие в глубине подземных галерей, разом устремятся
наружу и покинут привычные жилища...
Декамбре торопливо нацарапал текст на листке. Опять та же история про