"Альфред ван Вогт. Бесконечная борьба {вариант}" - читать интересную книгу авторавручит каждому из четверых свидетельство о благонадежности.
Продолжая лежать на спине посреди пустой комнаты, нунулиец сказал: - Мне кажется, что на этом нашу беседу можно закончить. Модьюн придерживался того же мнения. Оставалось уточнить пару вопросов. - На этом все ваши происки против меня заканчиваются? - спросил он. - О чем вы? - лежащий на полу пришелец не скрывал удивления. - До сих пор события развивались по такой схеме: мне наносят удар, я принимаю, не пытаясь ответить. Потом выбрасываю все из головы и продолжаю спокойно жить-поживать. В итоге обнаруживается, что против меня уже вовсю готовят следующий заговор. Так вот, я хочу знать есть у вас против меня еще что-нибудь? Я имею в виду заговоры. Или на этом ваше поручение, связанное с Землей и ее обитателями заканчивается? - Оно уже закончено, - ответил нунулиец. - Что еще тут можно сделать? - Точно такие же слова я уже слышал от нунулийского правителя номер два, - заметил Модьюн, - но они оказались ложью. Я уже начинаю уставать от всех этих заговоров и лживых обещаний. Они противоречат главной вселенской заповеди. - Что может знать последний представитель рода человеческого о вселенских заповедях? - раздраженно осведомился нунулиец. - Погодите-ка, дайте подумать. Помолчав, он продолжал: - Возложенное на нас дело могло бы потребовать от нас еще одного последнего шага - уничтожить вас и женщину. Как по-вашему, это выполнимо? Модьюн на мгновение задумался. - Вот вам и ответ, - в голосе нунулийца все еще сквозило раздражение. На первый взгляд, ответ мог показаться исчерпывающим и правдивым. И все же... - Есть одно обстоятельство, - сказал Модьюн, - причем настолько важное, что мне, вероятно, придется прибегнуть в телепатии, чтобы добиться от вас правды. - Это было бы совершенно невыносимо, - возразил нунулиец. Смысл его слов потряс человека; причинить кому-то невыносимые страдания - просто немыслимо! И все же минуту спустя он снова вернулся к этому вопросу. - Кое-что я понял слишком поздно... - проговорил Модьюн. Он замолчал, ожидая, пока смысл сказанного проникнет в святая святых его разума. Смысл был неутешительный; ведь если не считать Соодлил, он - единственный уцелевший представитель человеческого рода. Так что понимание истины - если это действительно истина - и в вправду запоздало. Он не совсем представлял, что ему теперь делать... ах, да! - в первую очередь - связаться с комитетом. Модьюн закончил мысль: - ...понял слишком поздно, что народ поступит не очень-то разумно, если доверит свое усовершенствование другому народу, чьи намерения могут оказаться небескорыстными. Он говорил и чувствовал, как из глубины его нервной системы поступают корректирующие сигналы, которые преобразуются в знакомые ощущения. Потом услышал собственный голос: |
|
|