"Альфред ван Вогт. Слэн" - читать интересную книгу автора

этом и ее, ненавидел столь люто, что даже в этой берлоге анти-слэнов его
мысли были наиболее яркие и впечатляющие. Убийца, должно быть, из его
приспешников.
Она усилием воли успокаивала свои нервы и заставила свой разум начать
зондаж все дальше и дальше, до самых крайних пределов ее возможностей.
Тянулись секунды, но она продолжала лежать, разыскивая мозг, который хоть
на короткое мгновение таил бы в себе угрозу ее жизни. Шепот мыслей извне
превратился в рев, который потряс ее сознание. Уже несколько месяцев она
обследовала мир неконтролируемых умов. В ее сознании никогда не ослабевала
память об их ужасах. Однако реальность была хуже воспоминаний. Неумолимо,
почти со взрослой настойчивостью она удерживла себя в этой буре разумов,
изо всех сил стараясь по очереди изолировать индивидуальность каждого.
Откуда-то внезапно выплыла фраза:
"О, господи, надеюсь, они не обнаружат, что их обманывают. Сегодня -
на овощах!". Это, должно быть, жена помощника повара, несчастная
богобоязненная женщина, которая жила в постоянном смертельном страхе перед
днем, когда будет разоблачено вероломство ее мужа.
Кетлин на миг прониклась жалостью к этой испытывающей ужасные муки
совести маленькой женщине, лежащей без сна в темноте рядом со своим мужем.
Но не слишком сильной жалостью, так как эта маленькая женщина однажды,
повинуясь абсолютно злобному импульсу, остановилась, когда Кетлин
проходила мимо нее по коридору, и безо всякого предварительного раздумья,
что могло бы предупредить девушку, с силой ударила ее по лицу.
Разум Кетлин спешил, движимый все более растущим чувством
безотлагательности.
Разные картины мелькали в ее голове, настоящий калейдоскоп, причем,
некоторые из них были настолько ярки, что почти полностью перекрывали все
другие. Здесь был целый мир дворца с его интригами, с его бесчисленными
личными трагедиями, с его жестоким честолюбием. Здесь были самые
сокровенные мечты ворочающихся во сне людей. И здесь присутствовали также
и мысли людей, всю ночь занимающихся составлением хитроумных планов.
И вдруг к ней ворвался обрывок грубого желания, жестокой решимости
убить ее! В тот же момент он пропал, как неуловимая бабочка, но сам он не
напоминал бабочку. Беспощадность этой мысли была подобна шторе, доводящей
ее до отчаяния. Потому что этот второй проблеск угрожающей ей мысли был
таким мощным, что источник ее мог находиться где-то рядом, только где-то в
непосредственной близости от нее.
Ее начало лихорадить, и тут она уловила эту мысль в третий раз.
Сейчас она смогла определить и ее источник. Теперь девушка поняла, почему
этот мозг так долго избегал ее. Его мысли были тщательно рассеяны,
умышленно рассредоточены на тысячи различных дел, которые казались просто
обертонами в неразборчивом шуме, создаваемом множеством находившихся
вокруг разумов.
Он, должно быть, имел практику. Но даже если это было так, то это был
не Джон Петти и не Кир Грей, каждый из которых придерживался бы жесткого
хода мыслей, подчиненного законам логики, которые ни за что бы не
позволили хоть одной искринке задуманного проскользнуть из своего разума.
Ее возможный противник, несмотря на весь свой ум, выдал себя. И как только
он войдет в комнату, она...
Мысль оборвалась. Ее разум был потрясен обрушившейся на нее истиной.