"Константин Ваншенкин. Во второй половине дня " - читать интересную книгу автора

Раннее утро было ясным и холодным. За ночь лужицы стянуло пленкой льда,
на оградах и опавшей листве густо лежала изморозь. Дрожа от холода, они
почти бежали по деревянным тротуарам, оставляя на инее четкие следы, - она
держала его под руку, и это несколько мешало ему, - прошли над путями по
влажно блестевшему мосту.
- У вас вчера поздно свет горел.
- Это моя соседка к докладу готовилась. Врач из района, на совещание
приехала.
Он закашлялся, закуривая.
Поезд уже стоял у платформы, и едва они сели в старый, бывший когда-то
вагоном дальнего следования, а ныне пригородный вагон, разгороженный
трехэтажными полками, едва они успели вскочить, как он тронулся.
Вагон был почти пустой, они сидели у окна, друг против друга, и
смотрели сквозь грязное стекло на уже освещенные солнцем красные стволы
сосен, на волны хвои, седой от изморози.
На первой остановке вошло много народу, и сразу началась проверка
билетов, но оказалось, что это не ревизоры, а продажа билетов прямо в
поезде, - такого Дроздову не приходилось видеть в Союзе, только за рубежом.
Здесь были все знакомые между собой люди, каждое утро ездившие вместе
на работу и каждый вечер возвращающиеся.
Рядом компания играла в подкидного, шумя и смеясь, и называя пики
винями; позвали играть и их, но они не стали. Сидящая сбоку бабка, с
корзинкой, рассказывала своей соседке про внучку, - и было непонятно -
случайная ли попутчица ее собеседница или старая подружка. Бабка
сочувствовала своей внучке:
- Дак везде деньги-т. А она молода. На шпильки сколько надо? - Под
"шпильками" она имела в виду туфли.
Дроздов, уже давно опомнившийся от сна, но еще в состоянии как бы
заторможенности, впитывал в себя все это, такое знакомое и близкое ему,
смотрел в окно, по сторонам, улыбаясь, взглядывал на Риту.
Потом все разом поднялись, и они тоже, спрыгнули на междупутье, в еще
холодное, бодрящее, уже пронизанное солнцем утро, прыгая через рельсы,
добежали до автобуса и понеслись по новой дороге в новый город - уже
открывающийся сквозь редеющий лес. Они уже видели огромные корпуса и трубы
комбината, прямые и широкие, такие знакомые улицы, застроенные по типовым
проектам.
И Дроздов, прильнув к автобусному окошечку, с волнением и гордостью
смотрел на этот новый город и комбинат - уж он-то знал эту, ни с чем не
сравнимую радость, когда на голом месте твоей волей и трудом поднимается
город.
В ее присутствии он чувствовал это острее.
Они наскоро позавтракали в кафе "Молодежное" и расстались возле
заводоуправления, договорившись встретиться здесь через три часа.
И он пошел по городу. Этот новый город был похож на сотни новых
городов, но для Дроздова он был особенный, единственный город. Здесь было
оживленнее, чем в старом городе, больше молодежи - в спецовках и ватниках, и
в модных коротких плащах и пальто. Потеплело. Вдоль выложенных плиткой
тротуаров шелестели последней редкой листвой уже набирающие силу насаждения.
И если в старом городе больше всего было тополей, то здесь на каждой улице
росли разные деревья - была улица и тополиная, и обсаженная березой, и