"Константин Ваншенкин. Во второй половине дня " - читать интересную книгу автора

5

На перроне народу было немного, и изо всех, стоявших там, память сразу
выхватила, выделила круглое, милое и дорогое лицо Коли Пьянкова. И мгновенно
Дроздов как бы окунулся в легкий, приятный туман и уже пребывал в нем, сам
того не замечая. Сквозь этот прозрачный туман был виден чистый перрон,
уходящие вдаль рельсы и Коля, берущий из его рук чемодан.
Они расцеловались.
- Брат, что ли? - спросила проводница вслед.
- А ты почти не изменился, - сказал Дроздов.
- И ты тоже.
- Ну, нет. Я-то изменился, - он даже слегка обиделся. - Я-то изменился
шибко, - и спросил: - Вокзал старый?
- Зачем, новый вокзал.
- То-то я смотрю, не узнал. Их ожидал "Москвич".
- Твой кабриолет?
- Нет, у меня нету. Это из горкомхоза, я же в горкомхозе работаю.
- Я про то и говорю, - В гостиницу.
- Поехали. - Дроздов ошеломленно смотрел по сторонам, не понимая,
узнает он что-нибудь или нет, - и, проехав метров пятьсот, остановился.
- Все? Ага, гостиница.
- Номер забронирован, как ты просил.
- Прекрасно. Машину отпусти, потом пешком пройдемся.
Они поднялись в небольшой светлый номер, с телефоном и туалетной
комнатой, и пока Дроздов брился, Коля сидел у стола, не сняв темный
прорезиненный плащ, и смотрел на Дроздова, - Ну, как жизнь, Коля?
- Как жизнь? Работаем, - ответил он, подчеркнуто делая ударение на
предпоследнем слоге.
"А что, и я могу так ответить, точно так же. Работаем! А как же
иначе?" - подумал Дроздов.
Он вытер лицо и шею одеколоном, надел свежую сорочку и опять наклонился
над чемоданом:
- Вот тут жена положила. Коньяк, конфеты. У тебя карманы глубокие?
- Да зачем, все есть.
- Держи, держи, не помешает.
По одной стороне улицы тянулись новые четырехэтажные дома, а на другой
стояли в палисадниках, в осенней листве, прежние домики, аккуратные, с
резьбой по наличникам.
А сами они деловито шли по старому деревянному тротуару, настеленному
над кюветом, и внизу, как в арыке, журчала вода. Кое-где доски искрошились,
провалились, и в черном проеме поблескивал ручей. Дроздова возмутила
бесхозяйственность.
- Как же ночью ходите? Ногу сломать можно.
- Ничего, приспособились.
Удивительная штука - человеческая жизнь. Когда-то, неправдоподобно
давно, шли они, эти же люди, по этим же деревянным тротуарам, а потом словно
разорвалось время, словно пропасть разделила их, и прошло больше двадцати
лет, чуть не целая новая жизнь, и вот опять идут они здесь, по деревянным
тротуарам-мосткам, а над ними роняют листву старинные осенние тополя. Но,