"Константин Ваншенкин. Графин с петухом " - читать интересную книгу автора

кителе, под которым виднелась желтая майка. Он увидел их, очень удивился, на
его круглом лице появилось строгое выражение, словно он собирался подать
команду: "Встать! Выходи строиться!"
- Заходите, Петя, - сказала Зина. - Познакомьтесь, это мой товарищ, мы
в школе вместе учились. А это наш сосед.
Капитан сел, продолжая сохранять неприступный и несколько обиженный
вид.
- Тоже заходили ко мне друзья детства, недавно были, - сказал он с
достоинством. - Ну, посидели - посмеялись.
Зина восхищенно смотрела на капитана. "Зачем она его пригласила
садиться?" - с неприязнью подумал Лутков. Ему было дико, что она называет
капитана Петей. Зато Пашка моментально с ним освоился, держался легко и
свободно и уже курил легкий офицерский табачок.
- Ирина, налей гостю чайку, - приказала мать и спросила: - Ты что,
может, выпить принес?
Тот поколебался и ответил отрицательно.
- Вот тоже шел из Дома офицеров, - сказал он, подумав, - и встретил
учительницу свою по химии. А ее дочка со мной с первого класса училась. Вот
она остановилась со ^мной, представляешь, говорит, Петя, вышла дочка замуж,
ну, муж заел совсем. Сам, говорит, ничего из себя, инженер, бронь имеет, но
жить не дает, ревнует, пойти никуда нельзя, ничего нельзя, хоть разводись. А
ведь дети. Ну, говорю, ревнует, значит, любит. Нет, говорит, Петя, это не
жизнь. И сама-то она тоже грубая стала. Ты бы, говорит, зашел к ним. Ну, я
зашел, посмотрел. И зачем люди женятся, чтобы так жить. Как волки. Ну,
посидели, посмеялись...
За окном тонула в лужах улица, плавился под слепящим солнцем рыхлый
снег. А здесь поднимался парок над чаем, лежал над столом слоистый табачный
дым, шли неслышные утром ходики, радостно смотрела Зина. Пора было ехать,
пора было расставаться.
Хотелось только, чтобы капитан ушел раньше них.

6

Они заехали еще на обратном пути, сдав в камеру хранения огромный ящик
с тяжелой штампованной посудой. Но задержались недолго - пора было
возвращаться, время командировки и так было безбожно просрочено. Часть
посуды побилась, когда кидали ящик при пересадках, но вообще-то выглядела
она при всей своей грубости совсем неплохо, а рисунок был просто хорош -
различные фрукты в обрамлении вырезной листвы. Так что начальник ПФС
утешился этим - графин с петухом дядя достал всего один, да и тот с
превеликим трудом. Но зато графин был большего размера и петух в нем редкой
красоты и сидел уж больно картинно, растопырив яркие стеклянные крылья.
Снега в лагере уже почти не было, тянулись расчищенные сухие линейки,
доносились голоса команд, обрывки далеких строевых песен, звучала труба, не
часто, не без разбору, а только со смыслом, к месту: подъем, завтрак,
приступить к занятиям, обед, ужин, поверка, отбой. Все шло размеренно,
четко, привычно, но опытный солдат необъяснимо чувствовал, что главное его
дело совсем близко. И Лутков ощущал это совершенно определенно, но если
раньше в подобных случаях он спокойно ждал приказа, то теперь ему мешало
сознание того, что времени осталось мало и надо торопиться.