"Константин Ваншенкин. Его опасные пасы " - читать интересную книгу автора

целую.
19./IX 41. Лариса.
Внезапная разлука, и ожидание письма, и ее отказ переписываться - все
это такой болью отзывалось в нем, что порой он готов был застонать, но, как
отец, никогда не показывал виду. Пускай они вдали друг от друга - не они
одни! - и не увидятся долго, - что они могут совсем не увидеться, он был не
в состоянии себе представить, - на их долю выпали такие общие воспоминания,
что они не смогут забыть друг о друге. Не футбол, не красный велосипед или
лавочка под липами и поцелуй, а потом еще темные дорожки сада, - нет, даже
это все можно забыть. Нельзя забыть слитное дыхание толпы в темноте, грозный
голос из репродуктора, который слушают и они, прижавшись друг к другу.
Нельзя забыть ночь, затемненный городок над рекой и пожилого солдата в
обмотках, смотрящего за реку, за лес, где расплывчато, слабо, но со всей
очевидностью угадывается в небе далекое зарево.
- Это что? - робко спросила Лариса, и солдат ответил с поразившей их
простотой и печалью:
- Москва горит. Больше нечему. Такое не забывается.

16

Сперва их класс - уже вместе с девочками - послали собирать грибы. Жили
в пустом пионерском лагере - многие из них когда-то, детьми, бывали здесь.
Рядом же была устроена грибоварка. Разбредались по пестрому влажному лесу, с
криками, ауканьем. Нормы не было - кто сколько принесет. Густо шли грузди.
рыжики, волнушки, иногда попадался запоздалый красный гриб, даже боровик.
Едва вернувшись, поехали в отдаленную лесную деревушку, в колхоз копать
картошку. Здесь уже была норма: две борозды в день, но всегда дружно
помогали тем, кто не управлялся, особенно девочкам. Жили по избам, вечерами
подолгу гуляли в обнимку по широкой деревенской улице. И там, в лагере, и
здесь, ни с того ни с сего, с безжалостной, проникающей насквозь остротой,
Игорь вдруг ощущал ее отсутствие. Он явственно представлял себе ее лицо,
губы, ее подстриженную сзади шею, и его обжигало мучительное сознание, что
ведь она могла быть здесь. Какое бы это было счастье! Но, не подавая виду,
он пел песни и, обняв девчонок за плечи, ходил вместе с другими в темноте по
деревенской улице.
Потом они вернулись, и он был в комсомольской пожарной дружине,
тренировались на случай налета, раскатывали рукавную линию, подавали ствол,
ненароком попадая под короткие удары холодной, жесткой струи.
Стояла глубокая, предзимняя осень. Занятия начинались в сумерках - в
третью смену. Паша Сухов был уже в армии. Коляда по-прежнему учился вместе с
Игорем. Иногда встречались на улице ребята из "Чапаевца" - Барабанов,
Полунин, Евтеев. Почти все они уже работали.
Наступила зима, долгая, морозная, но прекрасная первыми - и какими! -
победами. Жили впроголодь, дома было холодно - плохо топили, - но они уже
втянулись в эту новую, нелегкую жизнь, в самые ее будни, понемногу привыкли
к ней. Только слушали с жадным напряжением сводки, словно боясь пропустить
хоть одно упоминавшееся в них разбитое, заснеженное селение. Только верили,
что бросят к ним в дверь родной треугольничек, а не казенное письмо...
Весной получили участок под огород, он вскопал его, мать продала свое
демисезонное пальто, купили мешок мелкой семенной картошки, теперь можно