"Константин Ваншенкин. Авдюшин и Егорычев " - читать интересную книгу автора

3

Запасный, или, как все говорили, запасной, полк стоял среди степи -
белой равнины, без возвышенностей и деревьев. Несколько казарменных старых
зданий, обнесенных каменной стеной. Смотришь вдаль, и непонятно, где
кончается степь, а где начинается смутное белое небо.
Дров здесь не было, угля тоже. Топили камышом, он хорошо горел, но его
нужно было очень много. Ходили за ним всем полком.
Километрах в пятнадцати от расположения были плавни, и камыша там было
сколько угодно. Его резали ножом, стягивали ремнем или веревкой и тащили на
плечах этот сноп, легкий, но неудобный. Странное зрелище представлял из себя
растянувшийся по дороге полк, со связками камыша на плечах, шелестящими под
ударами ветра.
Если начинала мести пурга, то мела она пять-шесть дней кряду. Потом они
день и ночь расчищали дорогу, иначе терялась связь с дивизией, им не могли
подвозить продукты.
Запасать камыш и расчищать дорогу было их основным делом, на занятия
времени уходило меньше. После такой работы Алеша Егорычев валился на нары и
засыпал мгновенно, впрочем, как и другие.
После пурги началась оттепель, двор расположения был весь растоптан,
валенки у Алеши были вечно мокрые насквозь и не высыхали за ночь. Но тут им
выдали обмундирование - полтора месяца они проходили. в своем, домашнем.
- Все правильно! - сказал старшина Богун. - Казенное на полтора месяца
дольше проносите. Разве на такую ораву напасешься?
Он говорил как хозяин, вернее даже как хозяйка, как мать большого
семейства: "Разве на такую ораву напасешься?" - а сама старается, чтобы
ходили дети "более-менее прилично".
Старшина Богун выдал, а писарь вписал Алеше в красноармейскую книжку:
"Шинель - 1, гимнастерка хлопчатобумажная - 1, шаровары хлопчатобумажные -
1, рубаха нательная - 1, кальсоны - 1, шапка (слово "шлем" было
зачеркнуто) - 1, ботинки - 1 пара, обмотки - 1 пара, портянки - 2 пары,
ремень брезентовый - 1, перчатки - 1 пара".
Почти все "б/у" - "бывшее в употреблении", помятое, выцветшее, но еще
прочное.
Вот ты и настоящий боец, Алеша!
Хотя обожди, еще не настоящий!
Занятия были тяжелые. Выходили за ворота в метель, тянули волокушу со
старым "максимом". Командир отделения Лепиков кричал: "Бегом!" - они бежали,
увязая по пояс в снегу, обливаясь потом. "Ложись!" - они с облегчением
падали в снег. "По-пластунски вперед! Короткими перебежками вперед!"
Вскакивали, пробегали несколько шагов, падали на левый бок,
переворачивались на живот и снова вскакивали, подтянув под живот правую
ногу, наступая на полу шинели.
А на дворе полка строевая - одиночная - подготовка бойца.
- Кру-гом! Нале-во! На пле-чо! Отделение... - Лепиков пятился, не
отрывая от них глаз и бормоча: - Выше ножку, выше ножку... Стой! Раз-два! К
но-ге! Отставить! Егорычев, ко мне! На пле-чо! Раз-два! К ноге! Раз-два-три!
Алеша тоскливо, уныло смотрел на Лепикова и старался сделать все как
надо - красиво и четко. А тот пятился, щуря глаза.