"Константин Ваншенкин. Простительные преступления (повествование, состоящее из нескольких историй)" - читать интересную книгу автора

полголовки сыра в красной искусственной коже и еще многое. Из другой сумки
она подняла и тяжело поставила на стол большую, но изящную эмалированную
кастрюлю с подвязанной под дно пестрой крышкой. Раньше у нас такой кастрюли
не было.
- А теперь,- сказала мать,- закрой глаза и не подглядывай. Ну как?..
Необыкновенный запах наполнил комнату. Стойкий аромат цветущего луга, а
может быть, и сада перебил все остальное. Я не буду говорить, что явственно
и монотонно загудели рядом со мною тяжелые пчелы. Пусть другие так пишут.
Мне было достаточно запаха.
- Ну смотри, смотри, уже можно...
Кастрюля была наполнена густым золотым медом. Я приблизил голову и полной
грудью вдохнул его благоухание.
- А вот сливочное печенье,- продолжала мать.- Кажется, французское.
На каждом была рельефно выдавлена благостная корова.
- Бери ложку, намазывай. Я сейчас чай заварю...
Это было даже несколько утомительное разнообразие, требующее усилий выбора.
Потом мы сидели втроем и ужинали. Счастливая мать в своем крашеном платье,
уже потерявшем цвет под мышками, была очень горда - не столько отцом,
сколько собою. А отец не любил выставлять собственные подвиги. Просто он был
доволен, что никто не поинтересовался, откуда у нее это изделие, но как
всегда сдержан.
Однако мать отметила его неожиданной премией - выставила бутылку с тремя
вишенками на этикетке и надписью на нерусском языке. Первый и последний раз
я видел, чтобы она предлагала отцу выпить в отсутствии гостей. И сам отец,
по-моему, удивился. Он изучил этикетку и небрежно заметил, что предпочитает
брать более сильные крепости. Причем решительным штурмом. Но, как говорится,
дареному коню...
Я ничего не понял. Не уверен, поняла ли мать. Она, между прочим, тоже
выпила. Не знаю, как они, но я опьянел - от еды. Это был один из главных
пиров моей жизни.
- Пойду лягу,- сказал я.
- Вытащим тебя, вытащим,- отвечал отец, подмигивая.
И вскоре вслед за первым он выпустил еще два серебряных вересковых пучка.
Был долгий волшебный отрезок. Я много спал днем. Я был слаб, никуда не
хотелось идти. Поем, попью чайку - и опять клонит в сон.
Потом, постепенно, я начал спускаться вниз. Не было не только катка и
учительницы физкультуры, чертящей в своем черном трико правильные круги,- не
было и пруда, он почти высох, обнажив на дне ил, грязь, ржавую проволоку и
камни.
Зато мальчишки играли рядом в футбол, и я испытал потребность к ним
присоединиться.


2. ТИРЛИ ТАНКИСТА

В этой главе будет много песен. Вы их, возможно, слышали, даже сами пели
когда-то. Кое-кто их помнит и сейчас. Но ни в одном репертуарном сборнике
или песеннике вы их не найдете.
До войны, как известно, не было телевидения. Радиоприемники тоже были
редкостью. У большинства имелась точка, однако не на кухне, как сейчас, а у