"Карел Ванек. Приключения бравого солдата Швейка в русском плену." - читать интересную книгу автора

тогда, когда они высовывали языки на пыльной дороге или стучали зубами в
промокших шинелях, голодные, как волки; Швейк оставался бравым солдатом
или, как его называли русские, хорошим солдатом. Он бесконечно твердил:
- Все это скоро кончится. За Киевом будет море, а в море всегда можно
наловить рыбы.
Случалось, что они проходили мимо чешских деревень, основанных здесь
колонистами, приехавшими в Россию уже очень давно. Кое-где их принимали с
большим энтузиазмом, давая им вдоволь пищи, но большей частью попадались
деревни, в которых все было закрыто и население которых поглядывало на
проходивших гостей с родины только из окна и довольно неприязненно.
- Вот мерзавцы! - сказал учитель в одной такой деревне. - Голос крови в
них совершенно не сказывается.
- Скряги, как все мужики, - подтвердил вольноопределяющийся, убедившийся,
что со Швейком на чужбине не пропадешь, и все время державшийся около
него. - Удивительно: мы чехи и они чехи, - и не дадут человеку даже
картошки! Вчера вот только я сказал одной старушке, что двенадцать
апостолов на Староместской площади с начала войны не ходят, и она мне за
это дала кусок творогу. А вот эти даже и не спросят, как у нас там!
- Они тут - как все равно родственники одного Свободы из Нетеша у Ичина, -
заговорил Швейк. - Этот Свобода учился в Праге и стал учителем. А потом
женился на дочери одной купчихи Цмераловой на Жижкове, где он квартировал.
Ну, прожил он с ней двадцать лет, и она ему опротивела. Загрустил он -
надоела ему постылая жизнь. Вот, когда наступили летние каникулы, он
вспомнил, что хорошо бы поехать посмотреть на родной край: каким он теперь
стал? Ну, сел в экспресс и поехал в Ичин, и чем дальше, тем больше
умилялся. Он все воображал себе свой родной домик: как он стоит теперь в
стороне, а вокруг все цветет, зеленеет; он представлял себе, как собачка
Орех, с которой он ходил в поле за мышами, будет лизать ему ноги, - одним
словом, рисовал себе так, как это рассказывается в сказках про блудного
сына, возвратившегося домой к отцу. А все люди говорят: "А, да это Франтик
Свобода, что стал в Праге большим человеком. Ах, как жаль, что старик
Свобода - царствие ему небесное... хороший человек! - не дождался этой
радости!"
Так вот идет он, значит, в деревню и видит - возле дороги старик Ирава
косит ячмень. Господин учитель говорит трогательно по-простонародному:
"Бог в помощь!"
Дедушка Ирава на это ему вежливо отвечает: "Для чего же бы это Бог стал
впутываться в мои дела? Оставь ты его в покое, а пойди-ка, бездельник, и
сам помоги мне! И так, наверно, все бока пролежал? Зря только проводите
время!"
"Ну, этот человек выжил из ума и сделался злюкой", - подумал про себя
Свобода.
И чтобы его задобрить, он подошел ближе: "Дедушка, разве ты меня не
узнаешь?"
Тут Ирава бросился на него с косой и закричал: "Пошел вон, бродяга! Ты,
что же, думаешь, я должен знать всех воров? Так их тут много шляется! У
старого Моравца украли часы из жилетки, когда он косил и оставил ее на
меже. Не ты ли это был тут? Иди отсюда, иначе я позову ребят!"
Учитель подумал, что старик шутит, и, удрученный, пошел в пивную. Там
никого не было. Он заказал пиво, а содержатель пивной его спрашивает: "Вы,