"Уве Вандрей. Тишина всегда настораживает " - читать интересную книгу автора

направо и еще четыреста метров. А там в землю воткнут указатель...
По обеим сторонам дороги к казарме виднелись цветочные грядки с
анютиными глазками. Бросался в глаза огромный щит с надписью: "Военная зона.
Вход посторонним и фотографирование запрещены". Ну что ж, он уже не
посторонний, фотографировать не собирается, опасности тоже вроде бы не
представляет...
Шпербер вышел на площадь величиной с футбольное поле, заставленную по
краям кубами зданий. Это, очевидно, казармы. Похоже, они построены в начале
тридцатых годов, но недавно обновлены. Новые плоские крыши, новые форточки.
В одну из этих казарм его сегодня и засунут. Красно-коричневые стены, серый
бетон, черная, перемешанная со шлаком земля. Два автомобиля оливкового
цвета. Батальон зенитных ракетных войск. Однако ракет нигде не видно. Чего ж
тогда запрещено фотографировать?
Сзади раздалась пронзительная трель свистка. Ну, дорогой Шпербер, давай
быстрым шагом: будем надеяться, что ты поспеешь вовремя!
Он оглянулся. У входа в караульное помещение стоял толстый солдат,
уперев кулаки в бока. Вот так-то: прежние темпы тут не годятся. Шпербер
затрусил дальше. Не опоздать бы! Геометрически замкнутое пространство,
окруженное казармами. Он ускорил шаг. А вот и щит: "Седьмая батарея".
Канцелярия на первом этаже. Древесного цвета шкафы, зеленые письменные
столы, лимонно-желтые синтетические шторы - все как в паспортном столе на
гражданке. Запахи как в школе. Дверь канцелярии была открыта. Сидевшие там
не имели при себе оружия. Они печатали на пишущих машинках, рылись в папках.
Шпербер выложил свой военный билет. Солдат-писарь раскрыл его, потом вытащил
папку из картотеки, полистал.
- Техник?
- Да.
- Еще один стартует.
"Что бы это значило?" - подумал Шпербер.
- Так. Вот это твое удостоверение личности военнослужащего. Поставь в
нем свою подпись.
Шпербер расписался.
- А вот это, - писарь протянул овальную алюминиевую пластинку с
прорезью посередине, - твой личный знак. Будешь носить его на шее, на
цепочке. В случае твоей смерти нижнюю часть его отломают. В получении
распишись вот тут.
Шпербер снова расписался. На знаке был оттиснут его личный номер.
Солдат взял телефонную трубку...
Казенная фотография на удостоверении напомнила Шперберу фотографии
разыскиваемых преступников. Как это было, когда его сцапали? Любопытное
ощущение. Теперь он сам солдат, подчиняется только военному командованию, а
военные власти следят за его поведением.

* * *

"Я положила тебе еще несколько бананов. Некрупных, как ты любишь. И еще
пару сохранившихся с зимы яблок - последние в эту весну, внутри они малость
перезревшие. Сварила также пару яиц - бог знает, когда тебе там дадут
поесть. Рубашек, думаю, тебе хватит пока трех. Тебе будет легко их постирать
даже в умывальнике. И носки самые лучшие - слышишь? Впрочем, грязные вещи ты