"Филипп Ванденберг. Тайный заговор " - читать интересную книгу автора

подошла Жюльетт и, взяв его под руку, энергично потащила в сторону. Бродка
сопротивлялся, пытался вырвать руку, хотел объяснить Жюльетт, что он только
что услышал, но она, казалось, была так же взволнована, как и он. Она
торопливо шла, продолжая тянуть его за собой.
- Ну идем же! - шипела она. - Пожалуйста!
В углу Жюльетт остановилась. У Бродки появилось ощущение, что она
хотела спрятаться за ним. Александр видел, как сверкали ее глаза. Она была
одновременно разъяренной и испуганной. Ему еще никогда не доводилось видеть
у нее такого выражения лица. Жюльетт, будучи на голову ниже Бродки,
посмотрела на него снизу вверх и в отчаянии произнесла:
- Мой муж здесь. Он совершенно пьян, едва стоит на ногах. Что мне
делать? - Она зажала ладонью рот.
Бродка, по-прежнему ломавший себе голову над мужским голосом, задумчиво
спросил:
- Где он?
Жюльетт судорожно сглотнула, затем сделала глубокий вдох.
- Вон там. Как я ненавижу этого человека! Я готова его убить!
Бродка украдкой посмотрел в противоположный угол зала. Он еще никогда
не видел профессора, даже его фотографии, хотя знал об этом человеке
практически все. Теперь же, глядя на Коллина, Бродка удивлялся тому, что у
него не было никакой ненависти к нему, чего он, вообще-то, ожидал. Жалкая
фигура, стоявшая в одиночестве и уставившаяся невидящими глазами в пустоту,
вызывала у него только сочувствие. Профессор выглядел таким потерянным и
одиноким, словно рядом с ним никого не было.
Гинрих Коллин был мужчиной невысокого роста, чуть выше Жюльетт, с
большими залысинами, неприглядный. Человек, не знавший профессора, мог бы
принять его за чиновника какого-нибудь учреждения. На нем был серый костюм,
наверняка дорогой, и все же он казался оборванным, даже опустившимся.
Галстук развязался и свободно висел вокруг шеи. И только очки в золотой
оправе придавали ему некоторое сходство с профессором.
Украдкой разглядывая Коллина, Бродка все еще слышал чужой угрожающий
голос с автоответчика и раздумывал, стоит ли рассказывать об этом Жюльетт.
По мере того как Бродка размышлял, у него появлялось все больше сомнений: а
может, все это только кажется и собственный разум сыграл с ним злую шутку?
Учитывая напряжение последних дней, он, скорее всего, видел то, чего на
самом деле не было. Боже мой, да что это с ним?
Голос Жюльетт вернул Бродку к действительности.
- Если Гинрих явился сюда, значит, не жди ничего хорошего. Он еще
никогда не приходил на вернисаж. Господи, что же делать? Я ведь не могу
вышвырнуть его! Но я знаю это выражение лица. Еще немного, и он начнет
скандалить, как пьяный сапожник. А ведь здесь люди из мюнхенского
общества... И пресса тоже... Если он будет продолжать в том же духе, он
уничтожит себя и свою клинику. И меня заодно!
Пока она говорила, Коллин уже начал цепляться к гостям, громко обзывая
их. Жюльетт подошла к мужу в надежде успокоить его. Одновременно она
пыталась затолкнуть пьяного профессора в дальний офис. Сначала Бродка лишь
наблюдал за этой сценой, оставаясь в стороне, но когда Коллин начал
сопротивляться более буйно, стал сильно размахивать руками и, наконец,
принялся угрожать жене, Александр пришел на помощь, схватил покачивающегося
мужчину за руку и вместе с Жюльетт увел его из выставочного зала.