"Джек Вэнс. Пыль далеких звезд" - читать интересную книгу автора

- Оба, вы и Саттон, теоретически должны были следить за любыми
подобными происшествиями. И вы ничего не заметили?
- Нет, сэр.
- В таком случае, я готов обвинить вас в очередной невнимательности и
небрежности. Острэндер покосился на Генри Белта.
- Насколько я помню, единственным человеком, который подходил к
пульту, были вы, сэр. Уверен, вы не стали бы этого делать.
Генри Белт печально покачал головой.
- В космосе ни от кого нельзя ожидать рационального поведения. Минуту
назад мистер Саттон несправедливо приписал мне чрезмерную склонность к
спиртному. А что если это так? Допустим, к примеру (шутки ради), что я
действительно пил виски, что я попросту пьян?
- Я согласен, сэр, все возможно. Генри Белт опять покачал головой.
- Подобное замечание, мистер Острэндер, перекликается с высказанным
мистером Кулпеннером. Лучшим ответом был бы такой: "В будущем я постараюсь
быть готовым к любой мыслимой ситуации". Мистер Саттон, вы издали
свистящий звук?
- Это я вздохнул, сэр.
- Прошу вас дышать с меньшим рвением. Генри Белт повернулся и
принялся расхаживать по кают-компании, рассматривая ящики и хмурясь при
виде пятен на полированном металле. Острэндер что-то шепнул Саттону, и оба
стали внимательно наблюдать за Генри Белтом. Наконец, Генри Белт,
пошатываясь, направился к ним.
- Вы проявили повышенный интерес к моим движениям, джентльмены.
- Мы следили, как бы не произошло другого непредвиденного случая, сэр.
- Отлично, мистер Острэндер, продолжайте в том же духе. В космосе нет
ничего невозможного. За это я ручаюсь.


Глава 4


Генри Белт послал всю команду удалять краску с поверхности
параболического рефлектора. Когда работа была окончена, солнечный свет
стал фокусироваться на фотоэлементе. Возникшая при этом энергия
использовалась для создания струи ионизированной плазмы. Ионы улавливались
огромной поверхностью паруса. Так корабль получил дополнительное ускорение.
Наконец однажды, в момент, точно рассчитанный компьютером, парусник
по касательной покинул земную орбиту и полетел под определенным углом к
орбите Марса. При ускорении в одну сотую скорость нарастала быстро. Земля
стремительно удалялась. Когда корабль оказался в открытом пространстве,
радостное воодушевление кадетов исчезло, уступив место
похоронно-торжественному настроению. Скрывающаяся из вида Земля -
печальный символ уходящей жизни и долгой разлуки. Наиболее впечатлительные
кадеты - Саттон, фон Глюк и Острэндер - оглядывались назад, чувствовали,
как их глаза наполняются слезами. Даже уравновешенного Кулпеннера поразило
величественное зрелище: Солнце - ослепительная бездна, и Земля - круглая
жемчужина, катившаяся по черному вельвету среди мириадов сверкающих
алмазов. И вдали от Земли, вдали от Солнца открывалась грандиозная картина
совершенно иного мира. Впервые кадеты смутно почувствовали, что Генри Белт