"Сергей Валяев. Кровавый передел" - читать интересную книгу автора

почему бы и нет? По Конституции у нас каждый имеет полное право работать
там, где польза от его кипучей деятельности самая существенная.
Я не буду рассказывать о годах, простите, учебы. Учеба она и в ГБ
учеба. Больше всего мне нравились лекции по обязательному предмету "Основы
марксизма-ленинизма"; на нем, на предмете, я дрых, как суслик. С открытыми
глазами. После практических спецзаданий. Я был любимым учеником для
преподавателя этих Основ. Потому что все остальные мои товарищи спали с
закрытыми глазами. Их можно было понять и простить: нас натаскивали, как
собак-убийц; из нас выбивали гражданско-летаргическую дурь, из нас лепили
бойцов, способных защитить не только себя, но и чужую, драгоценную
шкуру-плоть. Из нас делали профессионалов высшей пробы. И поэтому сил на
Маркса-Ленина... м-да, в этом смысле все мы были импотенты. Впрочем, это нас
не слишком волновало. Мы знали, что те, кого мы будем охранять от народа,
изучили Основы от корки до корки. Хотя, как выяснилось позже, в этом мы тоже
заблуждались. Оказывается, нас научили действовать, но не думать. Каждый
учился думать сам. Опыт - хороший учитель. Большинство из моих сослуживцев
пошли прислуживать. Лакеи тоже нужны. Я служил. И никогда не переступал
черты, за которой мерцали райские огоньки. При дневном свете эти огоньки
чаще всего чадили дымом бесславия и позора. Но не будем слишком серьезны и
привередливы. Каждый карабкается по служебной лесенке, как он может.
Вероятно, я карабкался с достойным видом, или, быть может, мне помогала Тень
отца? Не знаю. Во всяком случае, я прошел все этапы производственного пути:
от ученика слесаря до мастера цеха, если выражаться образно.
И теперь моя профессия - одиночество. Я слишком много знаю. Много
понимаю. Изнутри мне видны ржавые остовы власти, скрипящие пружины интриг,
часовые механизмы планируемых предательств и склок, винтики подлости и лжи.
Мне скучно. И поэтому я один. У меня нет друзей. Они гибнут на боевом
посту. Их хоронят в цинковых гробах. И награждают матерей орденами Ленина. У
меня нет любимой девушки. Как правило, девушки предают. Их трудно за это
осуждать, это их легкоподвижная суть. У меня есть лишь мама. Она уже
старенькая. Когда я устаю от работы, приезжаю к ней на дачу. Мама радуется
мне, как когда-то я радовался ее приходу в день зарплаты. Она приносила
карамель и какую-нибудь игрушку, похожую сразу на всех лесных зверей: не то
медведь, не то волк, не то лиса, не то заяц. И я был счастлив; я обнимал
невиданную зверюшку и засыпал сном ангелочка. Теперь я для мамы игрушка. Она
смотрит на меня во все глаза, спешит печь пироги, говорит что-то важное для
себя, а я бухаюсь в старое кресло и тотчас же засыпаю мертвым сном. И мне
ничего не снится. Даже космос с Белкой и Стрелкой.
Потом я возвращаюсь во враждебный мне мир. И начинаю вести наблюдение
за ним. И за теми, кто в этом мире невразумительно проживает, считая, что их
жизнь есть единственная ценность, которую нужно охранять и беречь как зеницу
ока.
Что ж, это их право. И если у них есть возможность чужой шкурой
защитить свою, то почему бы этой возможностью не воспользоваться? Как
говорится, своя шкура ближе к телу, а тело - в дело!
Итак, чему я научен? Жизнью и преподавателями не только Основ теории
строительства коммунизма. Я умею стрелять из всех видов стрелкового оружия,
умею ликвидировать Объект спецтехническими приемами, умею контролировать
ситуацию во время взрыва атомной бомбы; бегаю, прыгаю с парашютом и без
(шутка); плаваю рыбкой больше трех минут; разоружая толпу с кольями, кричу