"Сергей Валяев. Скорпион" - читать интересную книгу автора

ум - острый, как перец! Ум практика! А мы кто? Кабинетные крысы Люблю тебя,
душечка, чтобы мне на месте провалиться!
Воспламеняемость чувствами, идеями, прожектами, женщинами у Академика
была удивительна. Он точно торопился ухватить пожирнее кусок жизни, впихнуть
его в рот, размолоть крепкой челюстью этот кусок, чтобы снова жить...
жить... жить. Он жил, как хотел.
С женщинами был галантен, как может быть галантен паровоз. Своей
бульварной простотой он успешно покорял некрепкие сердца тех дам, кто
отваживался ехать к нему на дачу. Надо признать: желающих было много
академик наезжал с целым коллективом истерических гремучих существ. Работать
было трудно: они пили, галдели, бродили по дачным закоулкам, вешались на
шею. И очень обижались, когда их отвергали, или делали вид, что обижаются.
- Алекс! - пытался объясниться со мной Академик после очередной такой
нештатной ночи. Он почему-то считал, что я его пойму, и был предельно
откровенен. - Саша! - Академик шкрябал лиловую лысину и морщился от коликов
животе. - Пойми, для нас, людей умственного развития...м-да!.. необходимо
расссосредоточиться... Женщины, что та лакмусовая бумажка. Скажи мне, как
относишься к ним, и я скажу... Ик, черт! А пить меньше надо - определенно!
- Очень уж их много, - считал вправе заметить.
- Э-э-э, брат! Тут хитрая политика: чем больше этих вурдалаков, тем
больше шансов какую-нибудь затащить в койку.
- По-моему, каждая готова.
- Каждая?.. У меня... Вот какая беда! Все-таки, дружок, семьдесят это
семьдесят.
И Академик горько вздыхал: он был бессилен перед единственным своим
врагом - временем.
Правда, был один человечек, перед которым он трепетал и был немощен и
бессловесен.
У Академика была внучка Ася. Внучку дед боялся: она на дух не
переносила его фантастических дачных приключений. Асины родители были
далеко - за морями-океанами. И дед полностью отвечал за воспитание молодого
поколения.
Когда она приезжала отдыхать, Академик менялся на глазах, превращаясь в
тихого затюканного пенсионера.
- Деда, посмотри на себя, - требовала Ася. - Ты распадаешься на глазах!
Разве можно так жить?!
- Нельзя, Асенька, нельзя, - каялся Академик.
- В твоем-то возрасте, - внучка выуживала из-под стола закатившуюся
бутылку. - Алкаш!
- Ася! - храбрился дед. - Нельзя же так, при людях.
Внучка была хлипкого здоровья: плоская грудь, невзрачное личико, сбитое
дыхальце. Про таких, как она, говорят: на них природа отдыхает. И вот
Асенька взглянула на меня, пожала костлявыми плечиками:
- При людях?
И я подумал... впрочем, разве это важно, что я подумал, когда услышал
мелкотравчатую зверюшку по имени Ася. Я не удивился тому, что услышал.
Ася испытывала слабость к лошадям. Академик по себестоимости приобрел
двух лошадок - и внучка летом гарцевала по местным колдовским окрестностям.
Однажды после бессонной ночи я отмокал в речушке, когда из кустов выехала
Ася. Она меня видела, но тем не менее, прыгнув с конского крупа, бросила с