"Сергей Валяев. Экстремист" - читать интересную книгу автора

радость родным и близким. Лишь лоб необходимо прикрыть бумажной полоской с
поминальной молитвой. Из эстетических соображений.
Что же потом? Началась обычная следственно-колхозная суета. И уборка
схожих из-за общей смерти жаверов, то бишь мужиков. Думаю, девушка Фора
порадуется утром, узнав, какие с трудом обуздываемые страсти... вокруг её
стана.
Более всех в этом мелком недоразумении пострадал Никитин. Морально.
Поскольку аховая пуля, угодив в фару джипа, раздробила её в
стеклянно-мозговую кашицу. Очень неприятное зрелище. Для того, кто любит и
холит свою автомобильную лошадку. Мы с Резо-Хулио успокаивали конюха, как
могли.
Потом посидели на крыльце, покурили. В свете последних событий нам
вспомнился анекдотец:
- Ваня дома? - Ваня умер. Хумарик затянулся косячком и снова
спрашивает: - Ваня дома? Я же сказала вам: - Ваня умер. - Так я не понял,
он что, за коноплей не поедет?
Посмеялись. Я обратил внимание, что наш флигелек не содрогается от
оздоровительного храпа и пригрозил обитателям его утренним марш-броском до
Гвинеи-Бисау. На этом вполне удачный для многих денек закончился. И слава
Богу!
Я всегда подозревал, что мой друг и приятель Орехов когда-нибудь будет
фельдмаршалом Службы безопасности. Если, конечно, из-под него не вырвут
казенный стул. Такие же любители воплощать горячую мечту в холодную
реальность.
Во всяком случае, его приезд с как бы инспекционной целью в "Аврору"
был обставлен в лучших традициях прошлых лет.
Два крейсерских 600-х "Мерседеса", передавив непривычных к лихой езде
комендантских кур, остановились у кафе. Дорогого гостя встречали
хлебом-солью. Местное богобоязненное руководство. И девушки. В руках Форы
горбилось какое-то кондитерское изделие. (Мы скромно заканчивали ранний
свой обед; ранний - из-за приезда высокого гостя, и все торжество наблюдали
через новое незамутненное стекло.)
Так вот, два хранителя тела открыли одну дверцу лимузина и оттуда
выбрался величественный полковник. Надувал щеки, как цирковой борец.
Осмотрелся хозяином, как мои владения и моя челядь, не балуют людишки?
Комендант в ответ двинул тяжелое вооружение: Фору с кондитерским фирменным
кирпичом на маленьком подносе. Девушка по случаю летнего денечка оказалась
в легкомысленной газовой кофточке. С игривым декольте. (Ох,
комендант-душка, знал, подлец, человеческие слабости, знал.)
Сдержанно приподняв брови, высокопоставленный чин сделал шаг. А
опечаленная известными вчерашними событиями Фора тоже... шажок навстречу.
И о, ужас! Каким-то непостижимым образом сановник влепился державной
ряшкой в девственную девичью прелесть. Как кирпич в тесто. Присутствующие
на церемонии принялись было любоваться голубыми небесами, да дремучими
лесами, однако полковник не сплоховал - отломив кусочек от сдобы, пожевал и
громогласно объявил:
- Вкусно, понимаешь. Все вкусно. Спасибо.
Я бы посмеялся, да подавился компотом. Черт-те что?!. Подобное
возможно лишь в нашей азиатской глубинке. Теплое, хлебное местечко в
казенном доме приобретает какие-то мистические свойства. Странная какая-то