"Сергей Валяев. Атомный П-Ц (литературный киносценарий) " - читать интересную книгу автора

Я понимал восторг его молодой души: взору открывалась великая и
великолепная панорама. Помнится, я уже видел эту красоту. Однако теперь
после всех этих кризисных и кровавых событий...
Туман ушел, осенние небеса очищались от сырых облаков, державный Кремль
плыл чудным диковинным островом, брусчатка Красной площади отливалась
фиолетовой синевой, храм Василия Блаженного приседал дымковской игрушкой,
домашний скверик под высоткой был аккуратно расчерчен пересекающимися
асфальтированными дорожками...
Я дернулся: такое впечатление, что я уже видел эту топографическую
местность внизу... Так-так, вспомни, menhanter! Не напоминают ли
скрещенные асфальтированные дорожки крест? Кажется, напоминают. Ну,
конечно! Этот план очень напоминает план местности, намалеванный на
листочке, который я обнаружил на трупе Пельше. Кто его рисовал? Думаю,
Нестеровой-младший, больше некому. Вот только зачем?
- Исаак Изральевич, а в последние дни ничего такого подозрительного не
замечали, - спрашиваю, - через трубу?
- А что именно, молодой человек?
- Может, какие-то велись строительные работы? Или Мосгаз приезжал? Или
канализацию прорвало?
И что же я слышу в ответ:
- Так я ж на даче был, Александр. - И, пошамкав губами, дополняет: - У нас
тут и копают, и взрывают и лабают... А не выпить ли нам, Александр, еще по
маленькой?
Нет, мы не выпили, к сожалению. На Спасской башне снова оживают часы -
9.00. И под мелодичный перезвон - телефонный звонок.
- Алекс, - слышу уже родной голос боевого товарища Старкова. - Ты где?
Я ответил вообще, мол, там, где весь народ, а конкретно: в гостях у
академика Фридмана, пью коньяк и размышляю о проблеме.
- И как?
- Могу помочь.
- Серьезно, Алекс?
- Во всяком случае, есть грубые наметки.
Тогда меня просят срочно прибыть в "строение девять", то бишь в одно из
неприметных зданий на Лубянской площади, именно там находится главный штаб
по разрешению данной критической ситуации. По голосу полковника трудно
понять, насколько верны мои подозрения по фигуре Нестерового-младшего, но
то, что Служба озабочена, и очень, нет никаких сомнений.
Я оставляю радушного хозяина квартиры на Котельнической, пожелав ему
здоровья. Хорошо, что он не знает о ближайших перспективах, ожидающих его,
москвичей и гостей столицы, гуляющих по обновленной брусчатке Кремля и
Красной площади.
В штаб прибываю вовремя: проблема здесь зашла в тупик, обострив отношение
сторон до болезненного состояния. Если господин Нестеровой-младший был
помят, скажем так, физически при аресте, то полковник Старков страдал
больше морально.
- Все будет хорошо, - успокоил его. - Что показала экспертиза? Чей
рисунок?
- Его, Вадима Германовича, - ответил. - И письмецо его рук и план
местности. И что это нам дает?
- А ты не торопись.