"Сергей Валяев. Атомный П-Ц (литературный киносценарий) " - читать интересную книгу автора

глазницы смерти этот бесполезный капиталец? Зачем без пяти минут
покойнику... Нет, быть может, он желает сыграть роль доброго дядюшки и
отдать эти жалкие копейки в детский дом или на развитие
национал-социалистической партии, или на полет человека на пыльные кольца
Сатурна. Нет, не верю в такую меркантильность бывшего советского
гражданина с банальной автобиографией...
Нет ли здесь чудовищной подмены, которую подстроил нам бойкий и живой
умишко Нестерового-младшего? Детали сейчас не так важны, главное другое:
прикрываясь именем брата, он совершает сделку с неофашистами, получает от
них вечнозеленые баксы и благополучно убывает на теплые отмели багетных
Багам. А здесь - хоть трава не расти. И она не будет расти, коль события
будут развиваться по самому худшему сценарию.
Наконец голос полковника Старкова рвет тишину телефонной трубки, тишину
утреннего города, тишину машины, мчащейся в никуда. Я слышу его и спокойно
повторяю:
- Да, понял: экспертиза не проводилась.
- А в чем дело, Алекс?
Я не стал обстоятельно отвечать на вопрос - иногда лучше промолчать и
сделать дело. Чем я и занялся, вывертывая рулевое колесо в сторону
Котельнической набережной. Теперь работал не только по наитию неба, но
следуя железным логическим законам жизни.


Высотный дом встречал сонными ячейками бесчисленных окон и жильцами,
вытаскивающим из кабин лифтов своих тявкающих питомцев на раннюю прогулку.

Я же был неудержим и настойчив: после продолжительного перезвона у дверей
квартиры академика Фридмана, от которого проснулся весь коммунальный
клоповник, я получил возможность зреть во всей красе гордость советской
(б) физико-математической науки. Исаак Изральевич был мил, подслеповат,
глуховат и богообразен и даже чем-то походил на снежинского академика
Биславского. Впрочем, все старики похожи, как маленькие дети.
Столичный ученый долго не понимал, что от него пытается добиться
умалишенный молодой человек, мыкающийся по комнатам с перекошенным лицом:
- Где Ирина Горациевна, дед?!
- Ась?
- Жена-то где?
- А?
- Супруга-а-а! - взревел я.
- А-а-а, Ирочка, - и отмахнул в сторону окна, где истлевали куски ватного
тумана. - Фьють!
- Что за "фьють"?
- Ась?
- Жена где, спрашиваю?!
- А?
- Супруг-а-а!
- Фьють, - повторил академик. - Улетела, - объяснил наконец.
- Улетела? Куда улетела, пень?! - и тоже отмахнул рукой, чувствуя, что еще
миг и на ватном одеяле тумана окажется сам дедушка.
- Ась?