"Анхела Валвей. Охота на последнего дикого мужчину " - читать интересную книгу автора

тете нужно было выбирать между двумя банками, она бы предпочла банк с более
высоким процентом прибыли с капитала и фиксированными сроками - тут двух
мнений быть не может.
- Эла! - кричит старая крыса моей матери. - Можно спросить, где ты
была?
Не слишком церемонясь, я забираю у нее бутылку ликера и ставлю на полку
над холодильником. Тетя Мариана следит за мной мрачным взглядом, поскольку
знает, что добраться туда можно, только если встать на стул, а она на это не
способна, поэтому ей придется просить кого-нибудь достать бутылку и
признаться, что хочется пропустить стаканчик, а это не останется
незамеченным.
- Мне нужно было сделать покупки, Мари, ты ведь знаешь, что Гадор
вернулась домой. Девочку надо кормить. А она любит поесть. Ты бы видела ее
пухлые щечки... - Мать начинает выгружать из пакета фрукты, затем молоко,
замороженные овощи и завернутое в полиэтилен мясо, которое ей наверняка дала
Кармина.
- Отправь ее обратно к мужу. - Рассерженная тетя судорожно хватается за
бокал, в котором еще остался ликер, как за перила, вероятно, полагая, что
рухнет в пропасть, если его отпустит. - Кандела, у тебя еще остались оливки,
фаршированные анчоусами? Я убеждена, тебе следует выставить Гадор на улицу,
чтобы она как-то уладила свои проблемы с мужем... А ты не вмешивайся.
Я достаю оливки, которые плавают в жидкости, покрытой темно-зеленой
пленкой. Слив жидкость, я оставляю большую часть бактериального налета на
оливках и выкладываю их, затем украшаю сверху кусочками красного перца,
чтобы замаскировать остатки плесени.
- Я не могу ее выгнать, Мари. Из-за девочки, из-за всего... -
Разговаривая, мать сортирует продукты и кладет их на полку холодильника или
убирает в морозилку. - Она моя дочь. Она беременна. А Виктор, ее муж...
- Мама, - прерываю я ее, потому что не хочу, чтобы она открывала
тете-ведьме интимные секреты моей сестры. Я ей делаю знаки глазами за спиной
у тети Марианы, но, похоже, мама ничего не замечает.
- Мне никогда не нравился ее муженек, - продолжает болтать моя мать,
хотя, к счастью, она не собирается раскрывать секреты. - Боже, боже...
Знаешь, я никогда не хотела, чтобы она за него выходила. Я ее предупреждала.
Она была очень молодой, плохо его знала...
- Мама, насколько я помню, ты ее ни о чем не предупреждала. Ты немного
колебалась, когда она тебе сообщила, что выходит замуж, но потом решила, что
это неплохой способ избавиться от одной из нас. Ты ни слова не сказала
против.
Я так волнуюсь из-за Гадор, что чувствую, как где-то в глубине, у меня
в животе, зарождается агрессивность, она поднимается по грудной клетке к
горлу, пока не вырывается из глаз, носа, ушей и рта. Даже проникает сквозь
чертовы очки.
Я безуспешно стараюсь обрести хладнокровие. Да и к чему терять голову,
обрекая себя на уныние, безрассудство или преступление? Но хладнокровие как
море, - оно перед тобой, ты его видишь, касаешься его, но не можешь принести
домой.
- В общем, было ясно, что она вернется. - Старая обезьяна стала играть
на стороне моей матери, решив, что это ей выгоднее, ведь это способ излить
на других свою дневную порцию желчи. - Дочери никогда не обращают внимание