"Анхела Валвей. Охота на последнего дикого мужчину " - читать интересную книгу автора

пресс-папье из розового мрамора. Я не знаю никого, кто был бы более
организованным, чистоплотным и простым, чем дон Хуан Мануэль.
Его святая жена наблюдает за всем происходящим, глядя с фотографии,
которая находится на книжной полке.
У святой Марии де лас Мерседес де Ориоль косы напоминают макраме, а на
лице сияет бледная и небесная улыбка, однако глаза блестят так, будто она
только что приняла хорошую дозу кокаина. Однажды Эдгар мне признался, что
его брат не из тех, кто ходит к проституткам, а из тех, кто приводит шлюху к
себе в дом.
Мария умерла десять лет назад.
Мы проходим в мастерскую, и дон Мануэль показывает мне обращенного.
- Тебе нужно будет немного привести его в порядок. Одень и причеши и
наложи грим. Я уже занимался его... ну, телом.
Когда сеньор Ориоль говорит "занимался его телом", он сознательно
использует деликатную метафору, чтобы не объяснять мне в деталях тяжелый,
долгий и сложный процесс, с помощью которого он пытается скрыть приводящую в
ужас посмертную эрекцию некоторых усопших. Естественно, для семей умерших
было бы тяжелым испытанием наблюдать, как выпирает плоть под брюками и
рубашкой - а в этом случае и бурнусом, - проще говоря, эрекцию тел,
застывших в трупном окоченении.
Однажды я видела, как в отчаянии он использовал целую банку
быстрозастывающего клея для промышленного использования "Локтит" ("действует
мгновенно, эффективно склеивает все, включая железо и другие тяжелые
металлы"), когда сражался с непокорным членом военного средних лет,
застигнутого смертью врасплох в одном из домов, который раньше называли
"гнездом разврата", а теперь просто домом проституток. Одно из таких
шикарных заведений находится здесь неподалеку.
Я радуюсь, что мне это не доверяют и что мне посчастливилось работать
на такого удивительного человека, гениального предпринимателя и умнейшую
голову, человека, который пунктуально платит мне в конце каждого месяца, не
вычитая за то, что выполняет за меня. Неблагодарное занятие, надо признать.
- Как видишь, Кандела, у него уже началось окоченение.
Я бросаю взгляд на труп обращенного. Можно сказать, что когда этот
Мохамед умер, он еще находился в фазе куколки. А по его лицу видно, что в
будущем у него не было особых перспектив.
- Ладно, я оставлю тебя с ним. - Он направляется к двери, двигаясь, как
артист балета, страдающий геморроем. - Развлекайся, Кандела.
Боже мой, этот тип чувствует себя невестой на каждых похоронах, а
труп - просто праздник для него. Пусть кто-то другой развлекается, черт
возьми. Я вряд ли могу перепутать работу и удовольствие, занимаясь этим
делом. Не думаю, что даже извращенцы на такое способны. Я ненавижу этого
типа, которого еще минуту назад любила со всем пылом юности, по крайней
мере, испытывала самые добрые чувства.
Я надеваю халат и перчатки, переобуваюсь, ищу материал на металлических
полках. Терпеть не могу включать искусственный свет утром, мне это кажется
лишней тратой энергии.
- Из-за тебя мы тратим лишнюю энергию. - Я ласково улыбаюсь покойнику,
но те, с кем я разговариваю во время работы, обычно мне не отвечают.
Впрочем, я считаю, что такой род деятельности имеет одно преимущество:
мне не грозят сексуальные домогательства на работе.